Оба еще немного пошли вглубь часовни. Единорог опустил голову, нацелившись рогом прямо в меня. Жало змеи молниеносно вылетало в мою сторону.
— Э-э… если вам обоим нужны доспехи и прочие штуки, — начал я, — у меня, разумеется, нет никаких возражений…
Змея зашипела, а Единорог поднял копыто и уронил его, разбивая пол часовни, и прямо ко мне, словно черная молния, побежала трещина, которая остановилась у моих ног.
— С другой стороны, — заметил я, — Ваши Сиятельства, своим предложением я не намеревался оскорбить вас…
— ОПЯТЬ ТЫ НЕ ТО ГОВОРИШЬ, — нерешительно вмешался Фракир.
— Тогда скажи, что надо говорить, — сказал я, пробуя думать шепотом.
— Я НЕ… О!
Единорог взревел, Змея встала на хвост. Упав на колени, я отвел взгляд в сторону, потому что их взгляды каким-то образом стали причинять физическую боль. Я дрожал, все мышцы заныли.
— ТЫ ДОЛЖЕН, — сказал Фракир, будто отвечая урок, — ИГРАТЬ В ИГРУ ПО УСТАНОВЛЕННЫМ ПРАВИЛАМ.
Не знаю, что за железка вонзилась мне в ребра. Но я поднял голову и повернул, посмотрев сперва на Змею, потом на Единорога. Глаза болели, словно я пытался пристально разглядывать солнце, и все-таки мне это удалось.
— Вы можете заставить меня участвовать в игре, — сказал я, — но не можете заставить сделать выбор. Моя воля принадлежит мне. Я буду всю ночь караулить доспехи, как от меня требуется. Утром я пойду дальше без них, потому что мой выбор — их не носить.
— БЕЗ НИХ ТЫ МОЖЕШЬ ПОГИБНУТЬ, — заявил Фракир, как будто переводил.
Я пожал плечами.
— Выбор делать мне, и он таков: я ни одному из вас не отдам предпочтения.
Меня овеяло порывом ветра, одновременно и жарким, и холодным — похоже, их вздох смешался.
— ТЫ СДЕЛАЕШЬ ВЫБОР, — передал Фракир, — БУДЕШЬ ТЫ ЭТО ОСОЗНАВАТЬ ИЛИ НЕТ. ВСЕ ДЕЛАЮТ ВЫБОР. ПРОСТО ТЕБЯ ПРОСЯТ СДЕЛАТЬ ЭТО ОФИЦИАЛЬНО.
— А что в моем случае такого особенного? — спросил я.
Снова тот же ветер.
— ТЫ — ДВАЖДЫ НАСЛЕДНИК, НАДЕЛЕННЫЙ ВЕЛИКОЙ СИЛОЙ.
— Мне никогда не хотелось враждовать ни с одним из вас, — заявил я.
— НЕ ОЧЕНЬ-ТО ЭТО ХОРОШО, — ответили мне.
— Тогда уничтожьте меня сейчас же.
— ИГРА ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ.
— Тогда давайте продолжим, — сказал я.
— НАМ НЕ НРАВИТСЯ ТВОЯ ПОЗИЦИЯ.
— Напротив, — ответил я.
От последовавшего за этим громового хлопка я потерял сознание. А полагал я, что могу позволить себе быть честным до конца, вот по какой причине: у меня было сильное подозрение, что обойти участников этой игры, наверное, трудно.
Я очнулся простертым на куче ножных лат, кирас, латных рукавиц, шлемов и прочих замечательных штук того же рода. Все они были угловатыми и с отростками, впивавшимися в меня. Осознал я это постепенно, потому что многие важные части тела у меня онемели.