На Шелли была длинная спортивная куртка, и она, сжав от волнения руки в кулаки, глубоко засунула их в карманы. Мистер Чепмен остановил ее во дворе между зданиями учебного корпуса и гимнастического зала. Порывы сильного ветра трепали его пышные волосы, чересчур длинные по нелепым правилам этого учебного заведения. Одетый в легкий, спортивного покроя плащ, он поднял воротник, ссутулился, стараясь повернуться спиной к северному ледяному ветру.
– Конечно, если вы не согласны, вам стоит только сказать…
– Нет, нет, – поспешила она его заверить, облизывая губы и надеясь, что не очень заметно, как они потрескались и пересохли от ветра. – Я с удовольствием вам помогу. Если вы думаете, что я справлюсь, конечно…
– Вы моя лучшая ученица. Последний раз вы подготовили великолепный доклад о судейской системе.
– Спасибо. – Она очень волновалась и про себя недоумевала, отчего так колотится ее сердце. Ведь это просто учитель, говорила она себе, что ты дрожишь так, дурочка. Но, конечно, если быть совсем честной, это был для нее не просто учитель.
– Если бы вы смогли разобрать контрольные работы по темам, то я бы занялся проверкой ваших докладов. Это позволило бы мне освободить несколько часов каждый вечер.
Ей бы очень хотелось знать, что он делает вечерами. Встречается с женщиной? Это была тема, по поводу которой строились самые разные догадки, но никто ничего не знал. В городе, где бы он ни появлялся, он всегда был один.
Однажды вечером, когда они всей семьей отправились пообедать в кафе, они встретили его там. Одного. Когда он заговорил с ней, она чуть не умерла от волнения. Отчаянно смущаясь и краснея, она, запинаясь, представила его родителям, и он поднялся из-за стола, чтобы пожать руку ее отцу. Как только они сели, ее маленький брат пролил молоко, и Шелли от стыда готова была прибить его собственными руками. Когда она вновь решилась взглянуть в ту сторону, где сидел мистер Чепмен, его уже там не было – он ушел.
– Хорошо, я согласна. Когда мне прийти?
Он прищурил глаза от яркого солнца, внезапно показавшегося из-за тяжелых серых облаков. Шелли никогда не удавалось как следует рассмотреть, какого цвета его глаза, серые или зеленые, или, может быть, что-то среднее, но ей очень нравилось, когда он так щурился и его темные ресницы слегка загибались кверху.
– Это вы должны сказать мне, когда вы сможете, – засмеялся он.
– Ну, в четверг у нас собирается группа поддержки, потому что на пятницу запланировано собрание. – Идиотка! Зачем она это говорит, будто он сам не знает, что будет в пятницу! – А во вторник у меня занятия по музыке. – Какое ему до этого дело, Шелли, опомнись! – Значит, лучше всего понедельник и среда.