Но уберечься от немцев – это еще не все, это лишь три четверти дела, необходимо еще вернуться к своим, не попав под их огонь. Ведь английские часовые своих разведчиков не окликают и не отзываются.
Порыв свежего ночного ветерка овеял лица прохладой, донес с немецкой стороны звуки губной гармоники – кто-то играл печальную протяжную мелодию.
- Добрый день, - произнес за спиной смутно знакомый голос.
Уильям обернулся. Ну конечно, давешний француз-танкист, тот, что неостроумно и оскорбительно пошутил относительно «обители Марса». Что здесь делает французишка?
- Вечер, - неприветливо ответил лейтенант вместо ответного приветствия.
- Что? – не понял танкист.
- «Добрый вечер». Вечер, а не день, - поправил Дрегер, вернувшись к созерцанию нейтралки. Француз промолчал.
Минуты сменяли одна другую. Скаут щелкнул часами - дорогим швейцарским хронометром с фосфоресцирующими стрелками, не иначе – дар самого Ловата, тот зачастую покупал снаряжение для скаутов за собственный счет. Он ничего не сказал, но молчание разведчика было красноречивее любых слов.
- Слишком рано, - заметил француз, мягкий галльский акцент придавал его словам какую-то особенную проникновенность.
- Сегодня за пленными не ходили, - пояснил скаут. – Слишком опасно. Только посмотреть, не построили ли «колбасники» что-нибудь новое. И проверить проходы.
Сразу несколько «светильников» вспыхнули прямо над окопами, залив окрестности ослепительно-белым светом. Осветительные снаряды медленно опускались на небольших парашютиках, роняя снопы искр как рождественские шутихи. Скауты рефлекторно пригнулись, хотя окоп был и так вполне глубок – верхний край проходил на уровне глаз мужчины среднего роста. Танкист остался прямым как доска, выдавая себя как человека, которому не приходилось кланяться пулям. А может быть ему было просто больно или неудобно наклоняться из-за корсета.
Из-за спины раздалось прерывистое гудение. Что-то небольшое и крылатое, похожее на аэроплан, пронеслось на небольшой высоте поодаль, удаляясь вглубь немецких позиций.
«Жук», вспомнилось Дрегеру. Двенадцать тысяч по ветру?..
Минуло еще с четверть часа или чуть больше.
Внутренне он был готов к чему-то подобному, но когда впереди, где-то на условной границе нейтральной полосы и немецкой передовой взметнулся яркий всполох, Дрегер содрогнулся. На черном фоне оранжевый, химически чистый свет казался особенно ярким и противоестественным.
- Идиоты, - севшим голосом произнес скаут. – Все-таки полезли вглубь… «Светляки».
Что такое «светляк» Уильям знал, хотя доселе не видел – саперам приходилось преодолевать ничейную землю. Так назывались световые сигнальные мины – запаянные стеклянные трубки со специальными порошками. Их закапывали или просто засыпали мусором, клали в грязь. Стоило неосторожному раздавить хрупкую трубку, как порошок вступал в реакцию с воздухом, давая безвредную, но яркую вспышку. Обычно «светляков» высеивали полосами, в зависимости от состава порошка, чтобы дежурные пулеметчики могли сразу открыть огонь на соответствующую цвету дистанцию.