В конце декабря 1895 года вооруженный отряд англичан, принадлежавший частной британской горнорудной компании во главе с врачом Джеймсоном под предлогом угнетенного положения своих соотечественников в Южно-Африканской Республике пересек границу Трансвааля со стороны Родезии с целью захвата золотодобывающего района. Но через несколько дней отряд попал в засаду и был вынужден сдаться.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РОССИЯ
Глава 6. Российская империя регионы, народы, геополитика
Великая Россия: география
АРНОЛЬД ТОЙНБИ ПРИДЕРЖИВАЛСЯ МНЕНИЯ, что империи возникают в холодном климате и на неплодородных почвах и что борьба за жизнь в трудных и враждебных условиях закаливает народы для несения имперского бремени. «Капуанская Кампанья была в той же степени благоприятна для жизни человека, в какой Римская Кампанья была сурова; и в то время как римляне старались выбраться из своей непривлекательной страны, завоевывая одного соседа за другим, капуанцы сидели дома, позволяя одному соседу за другим завоевывать себя». Но для Тойнби Рим был просто особенно наглядным примером общей «аксиомы, утверждающей, что легкая жизнь неблагоприятна для цивилизации».
Делая заявления о благоприятном влиянии неблагоприятной среды, Тойнби повторял, среди прочих, мысли Монтескье. Великий француз в восемнадцатом веке твердо верил во влияние окружающей среды на менталитет и уровень цивилизации и, как следствие, в то, что народы, выросшие в холодном и суровом климате, обладают более твердым и закаленным характером. В некотором смысле оба пытались найти научное объяснение одному из наиболее странных феноменов современной эпохи - увеличивающемуся и беспрецедентному доминированию на земном шаре народов Северной и Северо-Западной Европы, далеких от традиционных центров античной цивилизации. Без сомнения, на суждениях Тойнби отчасти сказался дух привилегированной английской частной школы с ее акцентом на воспитании твердого характера и опасениями, как бы представитель имперского правящего класса не вырос мягким и женоподобным.
Холфорд Маккиндер, самый известный британский географ начала двадцатого века, придерживался совершенно иных взглядов на связь империи и окружающей среды. Согласно его теории, великие империи античности не случайно возникали на плодородных почвах, имели хорошие водные коммуникации и теплый климат. Так, в Древнем Египте «сочетались все необходимые природные условия, позволяющие человеку плодотворно трудиться. С одной стороны, имелась богатая почва, изобилие воды и солнечный климат; отсюда плодородие, дающее достаток населению». Средиземноморский регион в целом соответствовал этим основным характеристикам: единый водный путь был окружен «плодородными берегами с благодатным климатом - зимними дождями и обилием солнца в сезон сбора урожая». Рим имел дополнительные преимущества благодаря быстрому и удобному доступу к морю по реке, а также благодаря владению плодородной долиной Лациум. Если в конце концов европейская цивилизация, ведущая свою родословную от греков и римлян, смогла справиться со страшной угрозой, которую представлял ислам ее существованию, то это произошло в основном благодаря географической базе, откуда ислам был вынужден бросать свой вызов, Маккиндер рассматривал бурный рост ислама в седьмом веке как претензию на мировое господство, куда более реальную, чем завоевания Александра Македонского или даже Рима. Но у ислама «была одна фатальная слабость - внутри своей арабской базы он не имел достаточного количества живой силы». Только в течение короткого времени единое исламское государство одновременно контролировало ресурсы персидского плато к востоку от реки Евфрат и земли «Плодородного полумесяца» к западу от нее. Ни один из этих регионов фактически не мог прокормить большое население, а район к западу от Евфрата, откуда исходила основная угроза Европе, был в этом отношении наиболее уязвимым. Северная Африка, Сирия и даже Малая Азия не имели главного ресурса империи - «неистощимой живой силы, поскольку они располагались в безводных или полузасушливых пустынях и степях со сравнительно небольшими оазисами плодородных земель».