– Забирай дружка и проваливай! – пробасил вышибала, инспектируя суровым взглядом побитые рожи посетителей и тем самым предотвращая вторую попытку завязать бой.
– Почему…почему ты нас отпускаешь? – запыхавшись, прохрипел Шак.
– Ты знаешь почему!.. – многозначительно произнес толстяк, намекая на обстоятельство, известное только ему да бродяге и совершенно непонятное остальным.
Завершив осмотр рядов то ли выигравших, то ли проигравших сражение, вышибала повернулся к бродяге лицом и пристально посмотрел ему в глаза. В узких щелочках между толстыми щеками и бровями промелькнула искра интеллекта и житейской мудрости. Бродяга понял, о чем говорил союзник, едва заметно кивнул и, пробормотав разбитыми в кровь губами что-то вроде «спасибо», похромал на поиски своего товарища.
Нашел он его не сразу. Жестоко избитый парень покоился под обломками стола и пары скамей. Семиун был без сознания, но все еще жив. Лицо и затылок лекаря покрывала сплошная маска запекшейся крови. На теле виднелись множественные следы довольно крепких ударов и поверхностных порезов. Кто-то, особо добрый, вогнал ему железную вилку в бок и укусил за предплечье. Но самое худшее, что левая нога паренька сильно опухла чуть ниже колена.
«Наверняка перелом», – тяжело вздохнул Шак, понимая, что до конюшни партнера придется нести. Тогда еще бродяга не знал, что тащить на плечах потерявшего сознание Семиуна придется не пятьдесят-шестьдесят шагов, а несколько миль. Слуги графа Лотара не ограничились сбором кошельков. Рыцари увели из конюшни всех лошадей, не побрезговав даже их куцехвостой хромоножкой.
* * *
«Быстрей, осторожней! Быстрей, осторожней!» – краткий приказ вожака передавался по цепи идущих лесной тропой воинов, передавался из уст в уста, шепотом. Люди боялись разбудить враждебное их роду и мстительное божество Реки, уже в который раз не дающее им переправиться через его владения. Если Оно услышит, как трещат ветки под подошвами меховых сапог или, еще хуже, увидит крадущиеся через лес отряды, то обязательно отомстит и накажет, накажет сурово, кровью…
Нор шел последним в цепочке своего отряда, поэтому промолчал, не стал передавать в пустоту за его спиной строжайший наказ вожака двигаться тихо и быстро. Самый молодой воин не только в отряде, но и во всем племени осторожно поправил сползающий на бок шлем с привязанной поверх него головой рыси и ускорил шаг. На Варха он не злился за глупое обряжение в шкуры убитых животных. Это была воля не вожака, а старейшин, уважаемых и умудренных опытом старцев племени, полагавших, что так можно запутать засевшего в подводном логове Его, кровожадное божество, которое не только урвасы, но и их соседи, маковы с далерами, боялись называть по имени.