— И слушать не хочу.
Он с горечью засмеялся.
— Ты даже не знаешь, о чем я прошу.
— И не хочу знать. Все, что как-то связано с тобой, мне неинтересно.
О чем он думал, поверив словам актрисы? Просто был по уши влюблен — страстно, безумно, безрассудно. Теперь он стал старше и знал ей цену. Бросив на нее взгляд, Уильям увидел, что Маркейл так же хороша, как прежде, а возможно, черт побери, стала еще привлекательнее. Ее красота созрела, как и ее тело. Прежняя хрупкая, застенчивая девушка исчезла, на ее месте появилась очаровательная взрослая женщина, державшаяся с уверенностью, которую нельзя было изобразить с помощью актерского мастерства.
— Прошу тебя, Уильям, это важно. И для меня обращаться к тебе тоже нелегко.
— Мне наплевать, легко ли это для тебя, — холодно усмехнулся он и, отодвинув кресло, опустился в него. — Как ты пробралась сюда? Команда не предупредила, что у меня гость.
— Я поднялась на борт до рассвета.
— У сходен всегда стоит вахтенный.
— Он спал.
A-а, это именно то нарушение на вахте, о котором упомянул Макдугал.
— Я чувствую здесь какой-то подвох. Я знаю тебя, Маркейл Бичем, и не могу тебе доверять.
— Ты не знаешь меня и никогда не знал.
Она говорила с такой уверенностью, что Уильям был просто поражен.
У него неожиданно пропало желание тотчас же выгнать ее, и, откинувшись в кресле, он сложил руки на груди. Уильям, конечно, мог бы с легкостью поднять ее и вышвырнуть из своей каюты, но не хотел дотрагиваться до этой женщины, боясь пробудить воспоминания, которые снова могли всплыть на поверхность, стоит только коснуться ее кожи.
Некоторые вещи лучше не проверять.
— Значит, я зря потратила время, придя сюда?
Словно встревожившись, она поднялась и, демонстрируя свою роскошную фигуру, прошла к окну на левом борту.
— Выходит, что так.
Он крепко сжал челюсти.
— Понятно. — Прикусив губу, Маркейл потупилась, а потом грациозным жестом указала на графин и стаканы у него в серванте. — По крайней мере, давай выпьем за наше короткое воссоединение?
— Лучше за наше окончательное расставание, — огрызнулся он.
Открыв графин, она взглянула на него с грустной улыбкой.
— Вижу все того же серьезного Уильяма. — Маркейл слегка втянула запах вина. — Очень хороший портвейн.
— Благодарю, — коротко отозвался он, наблюдая, как она наполняет два стакана.
— Прежде ты не был таким требовательным в выборе напитков, — заметила Маркейл.
— Теперь я стал гораздо разборчивее в выборе всех своих удовольствий.
Она сжала губы и просто подняла один стакан, чтобы оценить цвет напитка.
— Очень впечатляет.
— Вино — из личных запасов Наполеона.