— Думаешь, это он устроил пожар?
Уильям как бы размышлял вслух.
— А кто еще мог извлечь из этого выгоду? — Она снова взялась разбирать обувь, которую вор свалил в кучу. — Я думаю, мисс Чаллонер и ее боссы узнали, что ты здесь и стараешься вернуть себе драгоценность, и она использовала пожар, чтобы отвлечь тебя и получить время самой забрать реликвию. Ей нельзя было ждать, пока ты поднимешься на борт, потому что ты мог бы отплыть с ним.
Уильям не согласился, но и не возразил, и Маркейл, воспрянув духом, положила последнюю пару туфель на дно сундука.
— Мне пришло время встретиться лицом к лицу с мисс Чаллонер и с тем, от кого она получает приказы, и лучше я сделаю это с тобой, чем одна. — И прежде чем Уильям успел возразить, добавила: — Согласись, Уильям, что мое присутствие будет очень полезно. Я разрешила тебе воспользоваться моей упряжкой, и это, мне кажется, доказывает, насколько честно я веду себя в этом рискованном предприятии.
— Она не твоя, а Колчестера.
— Нет, — резко возразила Маркейл, — эту упряжку я купила сама.
За многие свои вещи Маркейл и в самом деле платила сама. Это не было необходимостью и вызывало у Колчестера ворчание, зато обеспечивало ей некоторую независимость.
Встряхнув свою самую нарядную мантилью из серовато-зеленой шерсти, отделанную лентами из бронзового шелка, Маркейл увидела на подоле отпечаток сапога и, нахмурившись, оттерла его, а потом повесила одежду на крючок у двери.
— Итак, Уильям, что скажешь? Возьмешь меня с собой или предпочтешь гоняться за всеми рыжеволосыми женщинами Шотландии?
Он нахмурил брови и с мрачным видом сложил руки на широкой груди. В разорванной одежде, расставив нош, словно стоял на корабле, он мог быть красавцем пиратом из постановки в «Друри-Лейн».
— Ты чертовски упрямая женщина. — Он быстро поднял руку, так что Маркейл не успела ничего ответить, а только вскинула подбородок. — Я не хотел, чтобы ты ехала, но… вынужден признать, ты добилась своего. — Уильям выдохнул, но это было больше похоже на рычание. — Собирай свои сумки. Даю тебе двадцать минут, даже меньше, если Постон с лошадьми вернется раньше.
Маркейл бросила на него сияющий взгляд, от которого у него перехватило дыхание.
Уильяму страшно не нравилось, что она все еще была способна воспламенять такой жар в его предательском теле, и он, скрывая недовольство, холодно сказал:
— Для того чтобы тебе поехать, есть основание. Ты все это начала, тебе и заканчивать. — Он направился к двери. — Укладывай свои вещи, я кого-нибудь пришлю за ними.
Маркейл кивнула и, поворачиваясь, задела плечом рукав его рубашки.