– Ты слишком легко все воспринимаешь.
– Ошибаешься, – уже без недавней насмешливости сказал Галло. – Воспринимал бы легко, повел бы себя иначе. Мог бы исчезнуть, скрыться там, где ты никогда бы меня не нашла. Избавился бы от Кэтрин Линг, причем так, что тебе бы это совсем не понравилось. Но ни того, ни другого я делать не хочу. Так что остается один-единственный вариант: договориться с тобой.
– Через столько лет?
– Можно было бы и раньше, но многое мешало. И не в последнюю очередь смерть Бонни.
– Если ты не убивал ее, почему не связался со мной? Понимаю, она ничего для тебя не значила, но ведь твоя же дочь. Неужели ты настолько очерствел, что остался равнодушен даже к похищению дочери?
– Не остался. – Он помолчал. – Когда я тебя увижу?
– Когда ты будешь готов явиться в управление полиции Атланты и рассказать обо всем, что знаешь. Встречаться с тобой тет-а-тет я не стану. Даже не рассчитывай.
– Думаю, мы все же встретимся. Я знаю, на что ты готова, чтобы получить хоть какую-то информацию. Я наблюдал за тобой годами. Ты рисковала жизнью по куда менее значимым причинам.
– Я подожду, пока Кэтрин найдет более безопасный способ контактировать с тобой.
– Безопасный способ? Ты имеешь в виду Нейта Кина? Ты никогда не получишь от Кина того, что хочешь.
– Откуда ты знаешь, что Кэтрин работает с Кином?
– Откуда? Все просто – я держу его на поводке.
– Ты ему платишь?
– Нет, он платит мне. Но этим наши договоренности не исчерпываются. Страх – не менее убедительный аргумент, чем деньги. И зачастую гораздо более эффективный.
– Нейт Кин работает на правительство, с какой стати ему тебя бояться?
– Я так хочу. Кин не только не поможет тебе, но и, если понадобится, защитит меня от тебя. Поверь, мне не хотелось бы обращаться к нему с такой просьбой. Ты приедешь?
– Я уже ответила.
– Этот ответ меня не устраивает. Подумай и прими другое решение. Немного погодя я сообщу, где мы можем встретиться. Если пожелаешь, в публичном месте. Но остаться там мы не сможем. – Галло усмехнулся: – Надеюсь, звучит не слишком зловеще? Одна рука ласкает, другая нож сжимает. Хотя, насколько я помню, раньше ты против такого метода не возражала. Тебе нравилось и мягко, и жестко.
– Хватит о прошлом, – процедила Ева сквозь стиснутые зубы. – Забудь все, что было между нами. Теперь это уже не важно. Считай, что ничего и не было.
– Я забыть не могу, и ты тоже. То, чем мы были, есть основание того, что мы есть. Кричать об этом на всех перекрестках я не стану, но и делать вид, что ничего не было, не намерен.
Ева ненадолго задумалась.