На нее посмотрели с презрением.
"Буржуазка... трусиха... аристократка гребаная..."
Маленькая женщина, одетая в мешковатые мужские штаны, и с револьвером на поясе тоже прищурилась, рассматривая Кайзерину, "оправдывающуюся" перед Табитой. Сейчас она совсем не походила на ту Герду, с которой Ольга познакомилась в Париже еще в апреле. Та женщина носила модную шляпку, ходила на высоких каблуках и умело пользовалась косметикой. Тонкие черты суженного к подбородку лица, большие красивые глаза и облик женщины-девочки, едва ли не подростка - изящный, притягательный, полный эротического подтекста. Очень немецкий облик, если знаешь, о чем речь. Берлинский... Как бы намекающий на порок. Но, возможно, и парижский, на порок отнюдь не намекающий, потому что принятое в обществе пороком не является. По определению.
- Испугалась? - Спросила Герда, кладя руку на "лейку", висевшую у нее на шее. Сам аппарат болтался чуть ниже небольших грудей, топорщивших оливкового цвета мужскую блузу.
- И не вздумай! - Покачала головой Кайзерина, доставая из кармана сигареты. У нее на дорожной юбке были сделаны накладные карманы, как на офицерском френче, весьма удобная вещь: всегда есть куда положить сигареты и спички. - Будешь?
- Буду. - Герда подошла и спокойно взяла из пачки сигаретку. На ее красивых губах блуждала улыбка, глаза сияли. - Хороший выйдет снимок. - Кивнула она на женщин, стоявших в очереди к огневому рубежу, и закурила.
"Испанские женщины учатся стрелять из винтовки,... не снимая каблуков".
- Да, - согласилась Кайзерина. - Хочешь, пристрою в Вене?
- Не надо. - Качнула головой маленькая Таро . - Я печатаюсь только в "Ce Soir ".
"В этот вечер". - Машинально перевела на русский Ольга. - Простенько и со вкусом... "
Было жарко, пахло солью и горячим песком. Стрельбище - небольшая лужайка с пожелтевшей от зноя травой - находилось почти на берегу моря.
Выстрел. Выстрел. Еще один.
"Интересно, - подумала Ольга, медленно - с наслаждением - затягиваясь и наблюдая из-под полуопущенных ресниц, как стреляют испанские дамочки. - Интересно, а как здесь было тогда?"
Мятеж вспыхнул 9 июля. Девятого, а не семнадцатого, как случилось в ее прежней жизни. Но дело не в датах, хотя разница в восемь дней тоже кое о чем, да говорит, дело в другом. Девятого здесь стреляли. Говорят, в Барселоне были нешуточные бои, и то, что легитимисты город удержали, скорее чудо. Однако задумалась Ольга не об этом. Она думала об Олеге и Степане, которые оба два именно в Барселоне и встретили начало гражданской войны. Впрочем, не так. Если честно, о Степане Ольга вспомнила не сразу, а чуть погодя, потому что думала она на самом деле только об Олеге.