Редкие дни отдыха, выпадавшие Матвееву, отличались от будней простого журналиста - "или шпиона? А хрен его знает, больно уж тонка грань" - чуть большим количеством времени, отведенного на утренний сон. Наскоро позавтракав "чем послали бог и новая власть", Степан уходил бродить по улицам. Неторопливо прогуливаясь, он исследовал город почти на ощупь, в поисках источника того, что сделало столицу Каталонии "оазисом" анархизма . Бродил, искал, но так и не мог найти.
"Причина, лежащая на поверхности: солнышко печёт, тараканы в головах перегреваются. А чем ещё объяснить, что сразу же после поражения мятежников в Каталонии, местное правительство Народного фронта практически без боя уступило власть кучке вооружённых наглецов во главе с Гарсия Оливером и Дуррути? Они сформировали параллельный центр власти, подмяли под себя остатки Женералитата . И всё это - практически без боя. Дурдом!"
За два месяца напряжённой работы, Матвеев смог, пусть немного, но разобраться в бурлении различных субстанций как внутри ФАИ , так и вокруг неё. Унитаристы, во главе с признанными лидерами всего анархистского движения, - теми, кто захватывал власть в Барселоне, - выражали готовность пойти на тесный союз с любыми антифашистскими силами. Другая группа в руководстве ФАИ рассматривала Гражданскую войну исключительно как удачный повод вооружиться и подготовить полномасштабный захват власти во всей Испании. Идея "анархо-коммунизма" не давала покоя многим, рассматривавшим коммунистов и социалистов лишь как противников, стоящих на пути реализации великой бакунинской идеи.
Основные объекты работы Матвеева тоже не сильно маскировались, - , во всяком случае, на взгляд наблюдателя с не загаженными пропагандистской трескотнёй мозгами. Откровенные уголовники и провокаторы, агенты разнообразных разведок, вплоть до румынской и мексиканской - "они как зуд в простате. Так, кажется, Штирлиц говорил?" - вились вокруг анархистской верхушки, словно осы вокруг подгнившего арбуза.
В результате, революционная Барселона выстоявшая в тяжёлых трёхдневных уличных боях против немалых сил мятежных националистов, казалось, впала в непрекращающуюся эйфорию. Украшенный чёрно-красными анархистскими флагами, свисавшими траурными полотнищами с многочисленных балконов, чёрно-красной росписью стен "обобществлённых" магазинов и ресторанов, где продавцы и официанты вдруг резко перестали брать чаевые, город превратился в вечный праздник... Праздник с привкусом безумия. Песни над разрушаемыми до фундамента храмами, танцы на толком не смытой с брусчатки улиц крови, сумасшедшинка в глазах дерзких чистильщиков обуви склонившихся над своими ящиками... чёрно-красными ящиками... Торжество в палитре ночного кошмара показало иное, незнакомое Матвееву лицо Барселоны.