"В Индии, - автоматически отметил Степан. - Уж очень по-особенному он это всё произносит".
- Стоит отметить, что единственное, в чём можно упрекнуть местных анархистов, так это в отсутствии художественного вкуса. -мужчина говорил так, словно "надиктовывал" текст. - Или в дурновкусии, что, впрочем, одно и то же. Пытаться сжечь то, что гореть не может, вместо того, чтобы все это просто взорвать... Пожалели пару ящиков динамита? Чёрт меня побери! Я перестаю понимать испанцев!
А вот этого Матвеев стерпеть не смог. Если бы говорил испанец, Степан, скорее всего, оставил бы это циничное заявление без ответа. Что с перегревшихся взять? Но англичанину такое спустить было нельзя, а там будь что будет! Бывают такие мгновения, о которых, быть может, и сожалеешь потом, и даже ругаешь себя за неосторожность и несдержанность, но в "реальном времени", в "момент истины"...
Степан начал говорить, все еще стоя спиной к стороннику радикальных методов антиклерикальной пропаганды:
- Похоже, вы никогда их и не понимали. - Сказал он, перебивая "речь" незнакомца. - Один испанец, Антонио Гауди, практически за "спасибо" сорок лет строил - подобно тем зодчим, что возводили собор в Кентербери, или в Дрездене - то, чему нельзя найти названия,. Другой испанец, - По мере того, как Степан произносил свою утончённую, но несколько высокопарную и тяжеловесную отповедь, он постепенно разворачивался в сторону случайного собеседника, наконец, оказавшись с ним лицом к лицу. - Другой испанец, художник Сальвадор Дали, если вам хоть о чём-то говорит это имя... Так вот, синьор Дали сказал как-то, что усилия, предпринятые архитекторами для достройки собора святого Семейства, не что иное, как предательство дела самого Гауди - автора сего весьма необычного здания. Незаконченную постройку стоило бы оставить в том виде, в каком она пребывала на момент смерти своего создателя. Пусть недостроенный собор торчит гнилым зубом посреди Барселоны. Как напоминание. О чём? Вот об этом господин Дали не успел рассказать. Его отвлекли... Однако если даже человек, которого сложно назвать сторонником старого режима и уж тем более поборником католической церкви, не только не призывает к разрушению Саграда Фамилиа, но и, более того, заботится о сохранности собора, о сохранение его первозданного образа...
Разумеется, Матвеев узнал человека, укорявшего анархистов за то, что они не воспользовались динамитом. Вспомнил, что когда-то читал строки, похожие на услышанное практически слово в слово, да и памятью Гринвуда легко опознал по внешнему облику корреспондента еженедельной британской газеты "Обсервер" Джорджа Оруэлла. Высокий лоб, открытый зачёсанными назад густыми чёрными волосами, глубоко посаженные и широко расставленные небольшие глаза, заострённые уши, большой "французский" нос с еле заметной горбинкой над узкой полоской тщательно подстриженных усов, и нижняя челюсть, тяжёлая как Лондонский мост...