В безумной тишине послышался жалобный стон Генри. Видно, страх овладел не только мной.
- Что-то знакомое... - Раздалось из угла комнаты.
Я постаралась вникнуть в слова мужчины, но понять их смысл не могла.
- Как раньше, как в детстве?
- Это ваше небо? - Раздался жалобный, полный отвращения полуписк Генри.
- Еще нет, но...
Преодолев в себе коварный страх, я начала злиться на этих придурков, что устроили беседу посреди комнаты полной непонятной дряни! Еще слово и я их вместе с этими комочками размажу!
- О! Это действительно звезды!
- А я что говорил...
Вокруг нас замерцала целая вселенная. Сотни огоньков. Абсолютно разных. Далеких, мерцающих и одиноких. Несмотря на то, что меня сложно впечатлить чем-либо, это было именно тем самым сложным. Я стояла посреди комнаты. Но чувства мне говорили, что это не так. Я где-то далеко, за пределами Города Дождей. Где-то в прекрасной и умиротворяющей глубине космоса. Где-то...
Когда комочки вернулись назад, мы вновь оказались, где и были до этого. По полу были рассыпаны многочисленные щепки, а под люком лежал раскуроченный шкаф. Вполне привычная обстановка. Единственное, что изменилось, это лицо мужчины. Кажется, даже морщинок на нем стало меньше. Уже не чувствовалось той грусти. Что-то произошло сегодня. Не знаю, что именно. Но что-то хорошее.
Как-то день не задался. Во всех направлениях. Чего так... Ладно, не буду вас томить. Расскажу по порядку. Все еще вчера началось. Какая-то апатия на меня напала. Внешняя такая. Мы были в этом доме. И там все началось. Я подумал, что это временное. Так и оказалось. Сегодня такого вообще нет. Вместо этого появилось другое. Точно такое же чувство томительное, что и по приезду Алисии. Как бы вам объяснить. Сначала оно волнующее, а потом сладостное. Вот ведь незадача. Я волнуюсь... А чего волнуюсь? Как-то себя иначе начинаю чувствовать, когда задумываюсь об Алисии. Брррр...
Кстати, тот мужчина, что вчера с комочками своими внутренними разбирался, он нам вместо тысячи сиклей, заплатил четыре. Это весьма неплохо, если последнее задание будет на три тысячи, то нам больше не придется выполнять всяческие невыполнимые миссии. И чего он так расщедрился? Мы ведь никого не прихлопнули даже. Счастливец.
Отец утром проводил со мной беседу. На него это не очень часто находит, но находит. Я даже уверен, что у него есть какая-то особая система, по которой он эти беседы устраивает. И его не беспокоит, что темы повторяются. Я уверен, что он считает ее эффективной системой воспитания. Ничего против не скажу. Но... Но это все весьма заставляет поволноваться. Скажем, берет за животрепещущее. Я выдал ему сегодня о своих чувствованиях. Сказал, что как-то начал по другому Алисию воспринимать. Волнуюсь и восхищаюсь. Хотя, это все быстро походит. Волнуюсь я тогда, когда ее нет. А восхищаюсь только в редкие моменты. Зато, это все весьма яркие чувства. Даже дышать трудно становится порой. Отец внимательно слушал, даже старался не улыбаться. Я удивился этой его реакции. Ожидал, что он будет подшучивать над этой темой.