.
Уничтожив записи, Настя, как было заранее оговорено, позвонила Сергею и спросила, что дальше. Он велел ей прийти на следующий день самой и привести меня. На следующее утро мы пришли к нему втроём. Встреча проходила в квартире у Верясовых. Сергея и хозяев не было — они уехали купаться в проруби, и нам пришлось ждать. Мы вышли с девчонками покурить на лестничную площадку и, как только закурили, услышали на лестнице голоса Рубцова и Серёги Верясова. Сергей поднялся, увидел нас и впервые поздоровался со мною за руку. Докурив, мы вернулись в квартиру. Как всегда было много народу. Мы вчетвером — я, Настя, Вика и Аня Семёнова — сидели на кухне и не участвовали в общей беседе. И мы, и Аня уже прошли точку невозврата. Мы либо сидели молча, либо общались о пустяках, потому что о Пробуждении говорить уже не могли. Вика тихо в уголке читала книгу Чогьяма Трунгпы и ни с кем не общалась. Когда Сергей выходил курить трубку, мы выходили вместе с ним. Рубцов улыбался, шутил, рассказывал разные байки из своей жизни — я впервые видел его таким. Настя собиралась вступить в его обновлённую Школу под названием УниверСити, потому что он велел ей определиться: если она хочет быть с ним, это следующий шаг. Я не хотел вступать в Школу. Я сказал Насте, что, если для неё это важно, она может вступить одна, и дал денег. Она улучила момент, когда Рубцов ушёл в дальнюю комнату, и пошла вступать.
Я подошёл к двери, чтобы послушать, о чём они будут говорить.
— Я готова вступить, что для этого надо?
— Ну, вот программку возьми, сейчас впишем тебя… — не торопясь сказал Сергей. — А деньги у тебя откуда?
— Муж дал.
— А муж согласен, что ты в УниверСити вступаешь?
— Да, согласен.
— А ты не работаешь?
— Нет.
— А почему не работаешь?
Я вошёл к ним и сказал, что хочу послушать, о чём они говорят.
— Так сложилось, — сказала Настя.
— Ну, тогда тебе нужно устроиться на работу и самой оплатить обучение… А ты, Антон, не будешь вступать?
— Я не понимаю, зачем мне это и чем УниверСити принципиально отличается от Школы, которая была?
— Вступи и поймёшь.
— Я не понимаю зачем, говорю же. Мне абсолютно всё равно, там я или нет. Я и так делаю практики, без УниверСити.
— Раз всё равно, тогда или вступи, или скажи «нет». Прими решение. Ты не здесь и не там, понимаешь?
Я понимал. Но не понимал, почему так тяжело это сделать, если я действительно уже там был, если вся разница только в записи в листочке Рубцова. К тому же мне не хотелось, чтобы мы с Настей были по разные стороны баррикад, — раньше у нас был один Гуру, и мы прошли через всё вместе.