Утро застало Шарлотту Гринстоун на белом колченогом стуле больничной палаты. Последние недели она почти не отходила от постели своей крестной. Эти стены видели десятки болезней и смертей, но Аврора отказывалась предаваться унынию, предпочитая вспоминать забавные случаи из своей бурной молодости и рассуждать о жизни после смерти.
Она уже пришла к выводу, что хочет быть кремированной, припомнила все, что знает о Рае и его иерархии, прикинула, сколько ей стоять в очереди до следующей реинкарнации в качестве домашней кошки.
Смерть не пугала Аврору. Гораздо больше она волновалась за свою крестницу, которая останется совсем одна, когда она покинет этот мир. Сказать по правде, ее опасения нельзя было назвать беспочвенными. Шарлотта была прекрасно обеспеченной, образованной девушкой, способной позаботиться о себе, но количество людей, которым она могла позвонить в поисках поддержки и участия, сводилось к нулю.
Чтобы успокоить любимую крестную, Шарлотта решила выдумать себе жениха. Любой женщине он показался бы идеалом, если бы существовал в реальности: заботливый, честный, благородный, скромный, но при этом достигший высот в своей профессии. Его так называемое присутствие в жизни Шарлотты дало Авроре веру в то, что даже после ее смерти кто-то будет любить ее девочку и заботиться о ней, что она не останется одна.
И все благодаря Тадеушу Джеремии Гилберту Тайлеру.
Конечно, в лицо его никто Тадеушем не называл. Его коллеги-ученые называли его Тайлером. Он был известен как признанный эксперт в области ботаники, ученый, борец за экологию и искатель приключений. Мать звала его Tea, отец обращался к нему просто «сынок» и с подозрением интересовался у матери, почему их ребенок больше похож на Шона Коннери, чем на него. Ни братьев, ни сестер у него не было — так было проще для Шарлотты, не пришлось придумывать легенду еще и для них.
Сама Шарлотта называла его Гилом и произносила это имя с восхищенным придыханием, как и полагалось до безумия влюбленной девушке. По крайней мере, так она говорила Авроре, которой ужасно нравились рассказы об их внезапно вспыхнувшем чувстве, которое стеснительная крестница до поры до времени держала в секрете.
Гил находился в Папуа-Новой Гвинее, в верховьях реки Сепик, где контакты со внешним миром были ограничены практически полным отсутствием цивилизации, и в первую очередь телефонов. Пару недель назад ему удалось отправить сообщение телеграфом, в котором он писал, что любит, скучает и обещает больше никогда не уезжать в такие долгие экспедиции, потому что вдали от Шарлотты жизнь его становится совершенно невыносимой. Также он писал, что хочет познакомиться с Авророй, ведь он столько слышал о ней: успешной бизнес-леди, археологе, коллекционере древностей, а главное, крестной матери ее возлюбленной. А Аврора, конечно, мечтала увидеть его.
