— Он только кажется таким скучным, Мюрей. Ему много пришлось претерпеть, он прошел тюрьму. В любом случае, сейчас он — наша единственная надежда, он спасет Гейл.
Мюрей Харрис поднялся со скамьи и, поддерживая старика Боутси под руку, пошел с ним пройтись по «дорожке узника» мимо цветников, корта, вокруг дома. Много лет они вот так вместе прогуливались, обсуждая дела или просто отдыхая после тенниса.
— Были и приятные времена в этом доме. Разве нет? — спросил Самнер. — Ты помнишь Уллу Бергстром?
— Как я могу ее забыть? — так приятно было им обоим вспомнить утехи молодости.
Солнце светило прогуливающимся старикам в спину.
Ветер дул с юго-востока, нагоняя облака и предвещая сильный дождь. Гарри постучал ногтем по стеклу барометра, стрелка отклонилась вниз, показывая, что будет шторм.
Это надолго, дня на три, не меньше, и шторм будет сильный. Неопытные матросы, отдыхающие дети без присмотра могут попасть в беду, даже погибнуть. В прошлом году приходилось несколько раз выходить в океан на своей яхте спасать рыбаков, а один раз у мыса он спас мальчишку, изрядно потрепанного штормом.
Гарри не имел привычки беспокоиться по поводу непогоды. «Мы живем одним днем, — считал он, — что принесет следующий день, не известно, так и не следует переживать из-за возможной беды». В обществе анонимных алкоголиков ему внушили, что определенная доля эгоизма даже полезна, он должен беспокоиться только о себе. Потому показание барометра не тронуло его.
Гарри побрился, собираясь поехать в Оакблафс, чтобы взять книги в библиотеке. Зазвонил телефон. Это была Гейл. Она извинилась за то, как вела себя накануне, и сказала, что сожалеет об испорченной прогулке. Она должна была понять, почему Гарри так болезненно относится к алкоголю, и, конечно, не следовало ей так надираться у него на борту, ей стыдно за свое поведение.
Гарри слушал Гейл, восхищаясь, как эта чудесная женщина умела исправить то, что сама испортила. Его развеселило то, как она говорила о выпивке, считая это его «проблемой». Гарри прервал ее только один раз, чтобы сказать: барометр показывает, лучше не выходить из дома.
Гейл поблагодарила за заботу и продолжала:
— У меня есть хорошие новости, Гарри, хочу ими поделиться с тобой. И мне нужен твой совет. — Голос ее звучал чуть хрипло и был таким же, как много лет назад.
Гарри вспомнил те времена, когда они допоздна засиживались в маленьких нью-йоркских барах или — это было совсем здорово — отправлялись при луне на поиски выпивки, а потом долго сидели на деревянных скамейках в парке. Гарри сжимал Гейл в своих объятиях, и голос у нее был такой же хрипловатый, она говорила и говорила, слова выплескивались из нее свободным потоком; и то, что она говорила ему, казалось таким многозначительным. Иногда они могли так болтать, сидя рядом, весь день напролет, говорили и пили.