Если это делает кто-нибудь другой?..
В воскресенье она наносила первые наружные линии рисунка на стену и проработала уже полчаса, когда услышала гулкие шаги по мраморному полу. Остановившись, она посмотрела со своего насеста вниз, ожидая увидеть сторожа. Вместо него у подножия лестницы стоял Гэбриел и держался за перила.
— Я так и думал, что ты, наверное, здесь, — сказал он.
— А я не думала, что ты будешь здесь.
В пустом здании голоса звучали гулко. Сегодня было тише, чем вчера. Не работала команда, сносившая соседний дом, молчали отбойные молотки и «бабы», долбившие стены.
— Мне надо поработать с документами. Надеюсь, ты не собираешься торчать здесь до вечера. Шесть дней в галерее и в уикенд работа на меня — это же рабский труд. Мне этого не надо.
— Здесь не то, что в галерее.
— Любимая работа? — скривил он рот.
— Я знаю, что работа будет оплачена, но да, это я люблю делать.
— Хорошо. Не оставайся слишком долго. Тебе что-нибудь надо?
— Нет, спасибо, — покачала она головой.
— Хорошо, увидимся, — проговорил он, молча постояв с минуту.
Прислушиваясь к его затихающим шагам, она несколько секунд оставалась без движения с плотницким карандашом в ослабевшей руке. Вернувшись к рисунку, она сделала ошибку и беззвучно выругалась.
Пару раз приходил сторож, проверял, все ли с ней в порядке, и снова уходил. В час дня опять появился Гэбриел.
— Ты ела? — спросил он, стоя у подножия лестницы. — Перерыв?
— Я ела. — Она принесла с собой сэндвичи и фрукты и съела их, сидя на лестнице. — Я говорила тебе, не забивай голову заботой обо мне.
— Это слишком большая работа для одного человека.
— Я могу ее выполнить.
— У меня и мысли нет, что не можешь. Но я не хочу, чтобы ты загнала себя, словно лошадь.
— Этого и не будет. Я слежу за собой.
— Мне пора идти. — Он посмотрел на часы. — Мик будет рядом, если тебе что-нибудь понадобится.
В понедельник, уходя, Гэбриел ненадолго задержался возле нее. Ей пришлось собрать все силы, чтобы сосредоточиться, пока он наблюдал за ней. Только когда он попрощался, она расслабилась.
В восемь вечера Мик предложил ей кофе. Потом принес его, сидел на ступеньке рядом и болтал, пока она пила.
Мик рассказал, что он вдовец и у него две дочери ее возраста. Одна из них замужем.
— А это мои внуки, — он показал снимок трех улыбающихся детей с матерью. — Жаль, что жена не дожила и не увидела их.
— Очаровательные малыши. — Райэннон любила детей: они забавные и от них не исходит угроза. Хотя, конечно, судя по семьям подруг, это тяжелая ответственность для родителей. Она смутно представляла, что когда-нибудь и у нее будут свои дети. Но прежде она вынуждена будет пройти предварительную психологическую подготовку.