Каждый вечер Райэннон подгоняла свой грузовичок-пикап к зданию «Энджелэйр». В вечерние часы, когда все служащие разъезжались по домам, появлялось свободное место для ее машины. В пятницу она нажала на сигнальную кнопку у дверей персонала. Вместо Мика сам Гэбриел спустился вниз по лестнице. В белой рубашке с открытым воротом, с небрежно закатанными рукавами и в темных брюках он выглядел еще красивее, чем обычно.
— Ты допоздна работаешь, — сказала она.
— Приходится, — ответил он, открывая дверь. — Как дела? Утром мне показалось, что ты заканчиваешь наносить рисунок.
— Теперь уже закончила. Завтра начинаю наносить краски. — Они направились к ее машине.
— Тогда тебе нужна помощь, чтобы поднять банки с краской наверх. Я приду.
— Ты говорил, что Мик будет помогать.
— У Мика уикенд, он хочет навестить семью.
— А ты не отдыхаешь в уикенд?
— Я босс. Я беру выходной, когда могу.
Не когда ему хочется, отметила Райэннон, а когда может. Наверное, у него привычка работать долгие часы. Что, видимо, и помогло развить такой бизнес.
— Когда ты собираешься приехать?
— В два тридцать. Когда закончу в галерее.
— Я буду здесь.
Они подошли к машине, и она достала ключ. Сложив на груди руки, он прислонился к заднему боковому окну и смотрел, как она вставляет ключ.
— Однажды ты сказала, что я нравлюсь тебе. Что-то изменилось?
— Нет! — быстро ответила она.
На следующий день Гэбриел встретил ее в джинсах и футболке и помог перенести из подвала тяжелые банки с краской.
Она сделала несколько мазков кистью, подготавливая голубой грунт.
— Цвет немного светлее, правда? — сказал он.
— Эти цвета только приблизительные, — заверила она его. — Водянистые. Это лишь путеводитель для кубиков мозаики.
— Уф-уф. Тогда… могу я немного покрасить?
Это будет меньше действовать на нервы, чем когда он стоит вот так, сложив на груди руки и расставив ноги. Будто изучает ее технику.
— Думаю, можешь, — ответила она после минутного раздумья. — Начни с высшей точки на другом конце. Мы можем встретиться посередине.
— Прекрасная идея, — сверкнул он улыбкой.
Когда они встретились, она слезла с подмостков, на которых они стояли, и позволила ему закончить небольшой участок голубого.
— Как я покрасил? — спросил он.
— Неплохо. — Он был так доволен собой, что она засмеялась. — Если тебе нравится, можешь красить и дальше. — Она начала привыкать к его присутствию, к его молчаливой работе по ее указаниям. Он закрашивал большие участки фона, а она возилась с маленькими точками и пятнами.
— Надеюсь, ты не собираешься работать и дальше? — спросил он в пять часов.