Звон клинков. Ловкий выпад варга и телохранитель решает, что я цель не интересная и отступает. Вот только если Немой в кого вцепился, тому конец. Это я понял еще в Швеции, а сейчас данный вывод только подтвердился. Ястреб мог бы отпустить княжеского бойца, и его прикончили бы витязи, но варг продолжил бой, и вновь сталь ударилась об сталь. Выпады. Удары. Хрип воинов, а затем вскрик умирающего человека и на ногах остается только один - Немой.
Что бывший раб делал дальше, я не видел. Не до того было, так как я поволок купца в лес. Ну, а когда герр Герхард оказался в руках молодых витязей и я обернулся назад, то бой уже был окончен. Телохранители князя и моряки из Ольденбурга усеяли своими телами весь невеликий по размерам пляж. В лодке уже находилось несколько храмовников, которые должны были затопить ее на глубине. А между тел, которые никто не обирал, сновали витязи, раскидывающие тела так, чтобы имитировать схватку германцев и воинов Тетыслава. И хотя в принципе этого можно было не делать, поскольку расследование будет вестись после того как здесь порезвятся птицы и дикое зверье, а заниматься им, скорее всего, будут волхвы, порядок есть порядок.
Ко мне приблизился Доброга, и на лице сотника была такая гримаса, что я его спросил:
- Что случилось? Людей потерял? Кого?
- Нет, - витязь медленно покачал головой. - С моими все в порядке. Трое ранены, но легко.
- Тогда чего приуныл? - удивился я. - Хорошо ведь все сделали. Потерь нет, а враги мертвы.
- Ты не все знаешь, Вадим, и потому не все понимаешь.
- И чего же я не знаю?
- Тетыслав, - Доброга посмотрел на тело князя, - мой брат. Двоюродный. Мы с ним по детству крепко дружили, а потом дорожки разошлись и вот, мне пришлось его убить. Наверное, Векомир потому меня сюда и прислал, чтобы один Виславит увидел предательство сородича и покарал его. Плохо мне. Муторно.
Расспрашивать сотника дальше не хотелось. Ни к чему бередить рану человека, хоть физическую, хоть душевную. В этом случае каждый остается со своей болью один на один, ибо иначе никак.
Я отошел в сторону и дождался Немого. Мы собрали наши вещички, а спустя полчаса, уже на рассвете, отряд покинул тихое местечко, где едва не совершилось предательство, и бодрым шагом потопал в сторону дома. И пусть мне неизвестно, как моя жизнь сложится дальше, но одно я знаю твердо - о сегодняшнем своем поступке и смерти Тетыслава переживать не стану, ибо нет оправдания тем, кто сдает свой народ. Не было его раньше, нет его сейчас, и не будет потом, а значит моя совесть чиста.