О том, что он записался добровольцем, Вернер поставил родителей перед фактом, даже не разрешив им высказать свое мнение. Для него боязнью было только одно — что в его отсутствие они разойдутся и семья распадется, а его даже не будет рядом, чтобы поддержать. Через неделю ему было приказано ночью явиться на вокзал по общему предписанию — поезд, идущий на фронт, подберет добровольцев в Йене.
Последняя неделя проходила, как всегда, в унизительных шутках со стороны сверстников. Накануне перед выездом Вернер хотел прогуляться по родному городу, запомнить его красоты, запечатлеть и сохранить в памяти места, на которых он никогда и не был, хоть и жил здесь с самого рождения. Ночь была восхитительной. Ветер был не то что легким, а просто воздушным, теплым и приветливым, и от его дуновения не поднимались даже волосы, только кожа слегка чувствовала его. Одинокие окна в домах еще источали яркий свет, а из центральной таверны, где очень любил отдыхать Хайнц с друзьями, доносились пьяный смех и еле различимые крики. Вернер будто заплутал в лабиринте города, а тот словно не выпускал его из своих объятий и водил по своим лабиринтам и закоулкам. Юноша вышел к длинной аллее в центральном парке, который тянулся почти через весь город. Парк был украшен красивыми скамейками по сторонам, через каждые 15 метров. Деревья опутывали его, словно в оранжерее, и даже днем здесь всегда была тень, которая создавала романтику, и молодые влюбленные всегда могли приходить сюда, чтобы почувствовать тепло друг друга, побыть в любви и тишине, слушая только шелест листвы и пение птиц. Проходя через парк и разгоняя ногами листву, Вернер заметил сидевшую на одной из скамеек девушку, и услышал, как она всхлипывает. Она была старше его лет на десять, держала в руках белый конверт, роняя на него слезы, и Вернер просто не мог не спросить ее о наболевшем:
— С Вами все в порядке?
— Что? А, да, спасибо, молодой человек, все хорошо.
— Но Вы плачете…
— Не всегда же смеяться, — ответила женщина, грустно, но искренне улыбнувшись.
— Вы не против, если я присяду?
— Конечно, садитесь. Прекрасная ночь, да? — сказала незнакомка, глядя на небо.
Подняв глаза к небу, Вернер увидел картину, которой можно было любоваться целую вечность. Мрачно-темный небосвод затягивался массивными по своим размерам тучами, над которыми властно возвышалась луна, освещавшая небосвод. От близлежащих домов шел теплый воздух, который в смеси с ночной прохладой вызывал мурашки по телу.
— Да, это последняя моя ночь здесь, — с легким пафосом сказал Вернер.