— Вас не затруднит дать мне их адреса, мистер Уошбурн. Я…
— Господи, да я уже дал их Мори. Ради этого он вытащил меня из постели, и теперь все надо повторять сначала. Меня от этого тошнит, знаешь ли.
— Я буду вам очень признателен, мистер Уошбурн.
— Подожди минуту.
Он ждал, пока в трубке вновь не раздался голос Уошбурна.
— Не могу найти этот чертов телефонный номер. Адреса Краузе у меня нет, никогда не было. Все равно говорить надо с Ругером. Дом семьсот двадцать три по Лорринг-авеню. Телефонный номер найдешь сам. Мори…
— Премного вам благодарен, мистер Уошбурн.
— Но Уошбурн еще не договорил.
— Мори — безмозглый идиот. Мой номер ты узнал от Мори, так?
— Ну, он…
— У него что-то не в порядке с головой. Он что, сам дал его тебе…
— Разумеется, мистер Уошбурн.
— Передай ему, что он слишком много говорит, понятно? Или я сам поговорю с ним. Как тебя зовут? Манна?
— Манна, — ответил Дэйв. А когда Уошбурн положил трубку, добавил. — С небес.
В «Ройялтоне», возможно, им ничего не грозило, но в отель они не веpнулись. Джилл боялась возвращаться туда, и они сочли эту причину убедительной. Первые полчаса после убийства Корелли прошли слишком быстро, чтобы полностью восстановить цепь событий. Что-то они вспомнили, что-то как отрезало, так что наемные убийцы вполне могли знать их имена.
В «Ройялтоне» они зарегистрировались как мистер и миссис Уэйд. Ecли эти двое решат проверить отели…
Но им требовался отдых. Они прошли полквартала по Тридцать четвертой улице. В магазине кожаных изделий купили дешевый чемодан. В соседней «Галантерее» он приобрел носки, трусы, майки, две рубашки, уложил покупки в чемодан. В «Женской одежде», в том же квартале, они купили белье и колготки для Джилл.
Такси доставило их к «Морхеду», третьесортному отелю на Тридцать восьмой улице, между Восьмой и Девятой авеню. Взяли номер на втором этаже с предоплатой. Они зарегистрировались как мистер и миссис Ралф Кэссиди из Олбани, штат Джорджия. Портье проводил их к номеру, открыл дверь. Чаевых дожидаться не стал.
В комнате стояла железная кровать, когда-то выкрашенная белой эмалью, которая со временем облупилась и потрескалась. Даже не двойная, полуторная, провалившаяся посередине. Чистенькие, но старые, местами заштопанные простыни. Туалетный столик, недавно выкрашенный заново. Маляр хотел замазать следы потушенных о поверхность сигарет. После того, как столик покрасили, появились новые.
Ковер отсутствовал. Линолеум на полу треснул в нескольких местах. От грязи, осаждавшейся на стене много лет, они приобрели неприятный зеленовато-серый дает. С потолка свисали три лампы без абажуров, горела только одна. Единственное окно давно следовало помыть. Выходило оно на кирпичную стену. Портье предупредил, что душевая дальше по коридору.