Зазвонил телефон. Джеймс все еще стоял на коленях, обнимая меня за талию. После трех звонков включился автоответчик, который я так и не отключила. Снова мама: «Миллисент, я надеюсь, ты ночевала дома. Почему ты не перезвонила?»
Глаза Джеймса озорно блеснули.
— Миллисент! А я думал, ты Милдред.
— Милдред еще хуже. — Я быстро встала и подняла трубку. Я не хотела, чтобы он и дальше слушал этот высокий плаксивый голос с гнусавым ливерпульским акцентом, что, кстати, было одной из причин того, почему я запретила своей матери звонить мне на работу. — Привет, мам.
— Наконец-то! — Она явно испытала облегчение. — Можем мы надеяться увидеть тебя сегодня?
— Разумеется.
— Иногда я беспокоюсь, как бы ты не забыла.
Я закатила глаза:
— Как можно!
— Не будь такой язвительной, Миллисент. В конце концов, ты приходишь к нам всего лишь раз в месяц. Никогда бы не подумала, что живешь в нескольких милях, в Бланделлсэндс. Сибилла, дочь миссис Моул, приезжает навестить свою мать каждую неделю из самого Манчестера.
— Может быть, Сибилле, дочери миссис Моул, больше нечем заняться.
— К твоему сведению, у нее двое детей и муж. — Последовало молчание. — С тобой становится очень трудно разговаривать, дорогая.
— Перестань, мам. — Сделав над собой усилие, я заговорила мягче. Теперь, когда дома остался только Деклан, мать стала придавать большое значение этим регулярным семейным сборищам. — Что ты имела в виду под плохими новостями? — спросила я.
— Что? Ах да, чуть не забыла. Умерла твоя тетя Фло. Бедную старушку сбила машина. Но самое ужасное, дорогая, — тут ее голос возмущенно поднялся на целую октаву, — что ее похоронили прежде, чем какая-то женщина сообразила позвонить и рассказать обо всем твоей бабушке.
— А бабушка тут при чем? Она же не общалась с Фло.
Тетушка Фло была, собственно говоря, двоюродной бабкой, и к тому же изгоем в собственном семействе, уж не знаю почему. Бабушка никогда не произносила ее имени. И только когда десять лет назад умерла тетя Салли, я на похоронах впервые увидела Фло. Она была младшей из сестер Клэнси, и тогда ей перевалило за шестьдесят. Она никогда не была замужем и показалась мне исключительно милой и мягкой пожилой женщиной.
— Родная кровь не водица, — совершенно не к месту изрекла мама.
— Что такого ужасного совершила тетушка Фло? — полюбопытствовала я.
— По-моему, произошел какой-то скандал, но я не имею понятия, в чем именно дело. Твоя бабушка не желает говорить на эту тему. — Я уже собиралась положить трубку, когда мама спросила: — Ты уже ходила к мессе?
Чтобы не вступать в ненужный спор, я уверила ее, что собираюсь пойти в церковь к одиннадцати часам. На самом деле идти к мессе у меня не было ни малейшего желания.