Я положила трубку и посмотрела на Джеймса. В его бледно-голубых глазах светилось какое-то странное выражение, и я поняла, что он наблюдал за мной, пока я говорила с матерью.
— Ты очень красивая, — произнес он.
— Да и ты не урод, — попыталась отшутиться я. Что-то в выражении его лица меня беспокоило.
— Знаешь, женитьба — не такая уж плохая штука.
В голове у меня зазвучали тревожные набатные колокола. Это что, завуалированное предложение руки и сердца?
— Раньше ты этого не говорил.
— Я передумал.
— А я нет. — Он направился ко мне, но я удрала на балкон. — Я уже попробовала один раз, помнишь?
Джеймс остановился на пороге.
— И даже не оставила его фамилию… Все было настолько плохо?
— Мне не нужна его фамилия, раз мы больше не муж и жена. С Гэри не было плохо, просто смертельно скучно.
— Со мной скучно не будет.
Итак, это все-таки предложение. Я сунула руки в карманы домашнего халата, чтобы скрыть волнение, и села. Ну почему ему обязательно нужно все испортить? С самого начала мы с ним договорились, что у нас не будет серьезных отношений. Он мне нравился — нет, он мне очень нравился. С ним хорошо, он исключительно красив грубоватой открытой красотой. Мы прекрасно ладили, нам всегда было о чем поговорить, и в постели все обстояло прекрасно. Но я вовсе не собиралась провести остаток своих дней с ним или с кем-нибудь другим. Я боролась изо всех сил, чтобы оказаться там, где я есть сейчас, и намеревалась идти дальше, и меньше всего я нуждалась в муже, который бы постоянно вмешивался в мои дела и ставил под сомнение каждое мое решение.
Помню, как безмерно удивился Гэри, когда я сказала ему, что собираюсь сдать экзамен по языку. К тому времени мы были женаты два года.
— Ради всего святого, зачем тебе это нужно?
В памяти всплыло его круглое приятное лицо и большие влажные глаза. Мы начали встречаться еще в школе и поженились, когда нам исполнилось по восемнадцать. Слишком поздно я поняла, что брак с ним был предлогом, чтобы сбежать из дома.
Зачем мне понадобился экзамен по языку? Вероятно, чтобы доказать себе, что я не настолько глупа, как уверяли мои учителя; чтобы уважать себя и получать удовольствие от чтения. Отец запрещал мне читать, жестоко наказывая.
— Я хочу получить престижную работу, — вот что я ответила Гэри. Мне до смерти осточертело паковать шоколадные конфеты у Петерссена. — А еще я хочу научиться печатать на машинке и работать на компьютере.
Гэри рассмеялся.
— К чему это все, когда у нас появятся дети?
Мы жили в Киркби у его овдовевшей матери, недалеко от моих родителей. И хотя мы подали заявку на получение дома от городского совета, вряд ли мы могли рассчитывать на это до появления полноценной семьи — не просто один ребенок, а два или даже три. Я представила свое будущее: вот я плетусь в магазин за покупками с ребенком на руках, за мой подол цепляются другие детишки, вот я получаю временную работу на другой фабрике, потому что на одну зарплату Гэри, складского работника, не проживешь. Именно поэтому мы даже и не мечтали о том, чтобы купить собственный дом.