Петров как-то скособоченно и суетливо метнулся в свой закуток.
– Мажор, проследи, – распорядился Абраменко.
Липатов бросился за ученым, догнал его в два прыжка. Плечи Петрова тряслись, как у столетнего старика.
«Колбасит мужика не по-детски», – хмыкнул про себя Андрей.
Ему на секунду стало жалко этого благообразного мужчину.
С улицы донеслись глухие отзвуки беспорядочной стрельбы. Ни Липатов, ни его напарник этого не ожидали. Для вступления в игру основной группы во главе с капитаном было еще рано. Значит, что-то пошло наперекосяк.
Выстрелы непроизвольно отвлекли Липатова. Он не заметил, как Петров произвел несколько странных манипуляций, и не сразу увидел, что последовало за ними. Однако знакомый нечеловеческий вой совсем рядом, за полупрозрачной перегородкой, парализовал Андрея.
Он почти не сопротивлялся, когда Петров прыгнул на него и вцепился пальцами в горло. Только когда стало трудно дышать, Андрей очнулся и вступил в борьбу, пытаясь оторвать руки ученого от своей шеи.
До него донеслись безумные крики людей и рык монстров, краем глаза он улавливал мечущиеся тени. Вдруг он увидел, как на полупрозрачную перегородку словно плеснули кружку, полную крови, и она поструилась по стеклу тонкими длинными струями.
С большим трудом ему удалось оторвать руки ученого от своей шеи. К тому же Петров, не привычный к длительной и тяжелой борьбе, выдохся. Андрей свалил его с себя, взгромоздился сверху и дважды врезал по лицу. Профессор перестал сопротивляться и теперь лежал без сил и воли к сопротивлению. Дыхание его было тяжелым и прерывистым.
– Ты что сделал?! – прохрипел Липатов.
– Я… открыл ящик… Пандоры… – прерывисто выдохнул ученый и заперхал сдавленным смехом: – Мои детки вырвались из клетки.
Андрея окатила волна дикого ужаса. Он оглянулся, но в закутке, кроме них, никого не было.
– Зачем?! – спросил он. – Зачем?!
– Я их создал… Мне решать…
Липатов поднялся, подобрал пистолет, опасливо выглянул в большой зал, увидел растерзанные тела других ученых и Абраменко. Ворота оказались приоткрыты.
– Кто открыл ворота? – спросил он.
– Я, – ответил Петров, продолжая лежать на полу.
– Значит, эти твари вырвались на волю?! Сколько их?!
– Семь. И каждый последующий лучше предыдущего. – Ученый победоносно, снизу вверх смотрел на Липатова. – Это мой лучший проект. Смысл всей жизни, вершина моей карьеры.
– Вершина, говоришь? – зловеще переспросил Андрей. – Тогда наверх тебе пути уже нет. Только вниз.
Он навел пистолет на ненавистного ему человека, но неожиданный сильный удар по руке помешал нажать на спусковой крючок.