Осторожно, шаг за шагом, начал продвигаться вперед, не меняя прежнего направления.
Запах дыма становился все ощутимее, и Андрей сделал вывод, что идет правильно. Он еще больше замедлил движение, подолгу стоя за деревьями, чутко ловя каждый звук. Где-то впереди трещали потревоженные сороки.
Кто-то там есть…
И это не зверь. Разжигать костры они не умеют.
Это люди. Скорее всего, враги.
Липатов вдруг подумал, что человек, оказавшись в такой ситуации, как он, становится крайне недоверчив. Если, конечно, он не непроходимый тупица. Осторожный человек сначала наблюдает за незнакомцами, пытается определить, насколько они опасны, а уж потом принимает какое-то решение.
Что ждет его там, откуда веет дымком?
Деревья, как назло, стоят частоколом, да еще кусты…
С другой стороны, это помогает ему самому оставаться незамеченным и подойти как можно ближе.
Уже виден сизый дымок, плывущий между деревьев.
Рядом…
Уже рядом…
Они открылись метров с десяти. Позиция Андрея была идеальной – растущая почти от корня «рогаткой» береза. Очень удобно положить автомат.
Они сидели вокруг костерка, разогревая говяжью тушенку в банках. Этот запах Андрей почувствовал не сразу, а только подойдя совсем близко.
Ах, какой это был запах, какой аромат для изголодавшегося беглеца!
Всех троих Липатов узнал сразу. Среди них был тот рыжебородый, что ударил его в городе прикладом в грудь, а возле машины пнул в живот. Казалось, сама судьба свела их здесь и сейчас.
Получается, что он сам зашел преследователям в тыл. Неужели он более суток ходит по лесу кругами?! Не может быть! Наверное, все-таки преследователи шли каким-то своим маршрутом и добрались сюда гораздо быстрее, чем он.
Убедившись, что бородачей только трое, никто не отошел по нужде, Андрей решил: пора. Пусть охотники сами станут добычей.
Первым в прицел он поймал рыжебородого.
Грохнули две короткие очереди.
Пули прошили правый бок рыжебородого и спины двух других бородачей. Несколько пуль угодили в костер, разметав его, выбив из толстых веток тучку золы.
Подскочив ближе, Липатов одиночными выстрелами добил дергающихся в агонии кавказцев и повернулся к рыжебородому.
Тот лежал на спине, скривившись от боли. Из правого уголка рта по рыжей бороде куда-то за ухо текла тонкая струйка крови.
– Ну что, кто «свинья рюсскый»? – подражая чужому акценту, спросил Андрей.
– Не стреляй, Мажор… – вытолкнул из себя вместе с кровью рыжебородый.
– Жить хочешь? – понимающе, с издевкой спросил Липатов.
Кавказец слабо кивнул.
Он на что-то надеялся. На что? Неужели на доброту того, над кем издевался и по чью душу был послан?