— Художник! — на ходу придумал Курбатов. Акварелью он пробовал рисовать в юнкерском.
Эсмеральда была высока ростом, худа, но не лишена женственности. На него глядели из-под длинных пушистых ресниц голубые глаза.
Она представила свою подружку:
— Наташа Вохрина! Начинающий живописец.
Они пришли на какую-то квартиру. Расселись, окутанные табачным дымом, кто где успел: на стульях, на диване, на подоконниках и даже на столах. Это было импровизированное чтение поэтов из футуристическою кружка «Центрифуга».
Лохматый юноша читал свои стихи.
Курбатов оглянулся на Наташу. Штопанная на локотках шерстяная кофточка. Волосы гладко причесаны в строгий пробор, по спине стекают две косы.
Эсмеральда поглядывала на него лукаво и ласково, держалась несколько покровительственно.
Выглядела она странно: одна половина платья ярко-зеленая, другая — желтая. Волосы седые, а губы лиловые. Разукрасила себя как на картине, что приметил Курбатов на стене в той комнате, где читались стихи.
Он проводил девушек домой, куда-то к Яузским воротам, понимая, что страшно рискует. Достаточно наткнуться на первый попавшийся патруль…
А потом в пустой квартире на Козихинском метался в растерянности и в гневе на себя.
Или и взаправду он полюбил? А имеет ли он право, он обреченный, может быть, на смерть, любить?
Наташа потянулась к нему, и Курбатов пытался себя убедить, что видит в Эсмеральде и в Наташе помощниц в своем деле, приходил к ним по вечерам. Они уходили с Наташей гулять. Изъяснялся он с ней таинственно, на что-то намекая, но недоговаривая, толковал о долге, чести, о своей обреченности, не замечая, что Наташа не вникает в смысл его слов.
Каждый час Курбатов ждал условного стука в дверь. Он метался по пустой квартире, взвинчивая свое нетерпение.
6
Стук в дверь поразил его как гром, он даже не сразу сообразил, что стук условный. Три частых удара и два удара пореже.
Он кинулся к двери и замер. Свершилось! Без дела Шевров в двенадцатом часу дня не мог прийти! Свершилось! Наташа! Он ничего не успеет ей сказать. А что сказать? Сегодня, через несколько часов, его имя прогремит на весь мир!
Курбатов распахнул дверь.
Из-за двери выступил незнакомый человек.
— Здесь не требуется ремонт канализации? — произнес он слово пароля.
Курбатов с недоумением уставился на него и вдруг торопливо ответил:
— Канализация исправна, надо починить рамы. Мы едем?
— Едем! — ответил Артемьев и двинулся в глубь квартиры.
— Я здесь один! Один я здесь!
Артемьев оглядел пустые комнаты и приказал:
— Одевайтесь!
Курбатов надел шинель, солдатскую шапку.
Артемьев даже присвистнул.