Через несколько часов старшие спустились вниз, чтобы перекусить. Лана осталась в мансарде, полностью поглощенная своими открытиями. Она нашла свадебные приглашения и даже танцевальные карточки, которыми пользовались молодые красотки еще в начале века. Открывая очередную коробку, Лана наткнулась на девичий дневник с засушенным между страницами цветком.
Она заворачивала в бумагу старинное платье для торжеств, когда вошел Стив.
— А, Лана, привет! Слушай, ты хочешь иметь детей?
Лана могла бы просто ответить «да, хочу», потому что всегда мечтала иметь семью и детей. Когда-нибудь. Но в вопросе этого непростого человека чувствовался скрытый подвох.
— А тебе-то что! — наконец ответила она.
— Конечно, тебя никто не заставляет продолжать род Тэннеров…
Он присел на пол рядом с ней. Близко, слишком близко, так, во всяком случае, показалось девушке.
Их глаза встретились, и Лане пришлось приложить немало усилий, чтобы выдержать его тяжелый взгляд и бесстрастно произнести:
— Оставь свои намеки и колкости. Между прочим, меня отправили сюда, чтобы подобрать костюмы для бала.
— Для бала? Так речь не шла только о новоселье? Боже, мне стоило сначала хорошенько подумать, прежде чем соглашаться с идеями этих дамочек. — Стив тряхнул головой. — И что же ты сейчас делаешь? — Он взял из рук Ланы детское платьице. — С ума сойти — какая-то девочка носила его задолго до нашей с тобой эры.
— Я нашла его в одной из коробок. Здесь так много вещей, от которых просто трудно оторваться. Но я, кажется, уже устала. — Лана оглядела комнату, с облегчением заметив, что осталось всего шесть коробок.
— Я очень удивлен, что в мансарде хранилось так много старых вещей. Мой новый дом — мавзолей семьи Тэннеров.
Лана не знала что ответить и сочла за лучшее промолчать. Стив приподнял за подбородок ее голову.
— Не строй из себя такую покинутую, одинокую. Я…
Девушка выжидающе смотрела на собеседника, но тот так и не продолжил фразы. Что он хотел сказать? И почему остановился? В какой-то момент ей показалось, что он ее сейчас поцелует. Но он не двинулся. А так хотелось почувствовать его губы на своих губах.
Тишина начинала угнетать.
— Почему ты обращаешься со мной, как с игрушкой?
— Как с чем?
— Ты прекрасно слышал, что я спросила.
— А может, я влюбился?
Лана усмехнулась.
— Ах, ах, ты разбиваешь мое сердце. Но позволь спросить, и как же теперь понимать твои слова о том, что любви нет? Твои принципы вошли в противоречие с действительностью? Ты мне теперь брат, вот и объясни сестре что к чему.
— В действительности мы вовсе не родственники…