Взглянув на пересевшего к нему Ланглуа, Зиго хмыкнул:
— Добрый вечер. Эжен.
— Добрый вечер, месье Зиго.
— Я тысячу раз говорил: вы можете звать меня просто по имени. Мы ведь знаем друг друга черт знает сколько.
— Предпочитаю обращаться официально. Все же вы, как там ни крути, по отношению ко мне старший.
Помолчав, Зиго сказал:
— Ладно. Выкладывайте, что вы там выяснили?
— Все оказалось так, как мы и предполагали.
— То есть?
— Сто процентов, что черномазый смылся из папашиной конюшни сразу после перестрелки.
— Вы уверены?
— Гарантия.
— Что, вы выбили из него официальные показания?
— Пока нет, но показания будут.
— Да? — Зиго посмотрел на Ланглуа. — Неужели вы не могли выбить из него показания сейчас? Если, как вы говорите, вы уверены, что он замазан?
Сцепив пальцы, Ланглуа мрачно усмехнулся:
— Не смог.
— Что, у вас мало людей?
— Месье Зиго, у меня всегда найдется парочка ребят, способных вышибить истину из кого угодно. Но в данном случае я должен быть уверен, что у этого черномазого нет лапы.
— О какой лапе вы говорите? — Зиго положил руки на баранку. — Эжен, это же жокей. Простой жокей, понимаешь? Никакой лапы у него нет. И быть не может.
— У него есть мать, африканка.
— Ну и что?
— Она не просто африканка, а африканка, работающая во «Франс-суар». Вы сами прекрасно знаете, что может подняться, если она развоняется.
— Что, например?
— Например, она может распустить слух, что мы мучаем цветных. И подключит к этой вони своих знакомых.
Некоторое время Зиго обдумывал услышанное. Наконец сказал:
— Ну и что? Какое вам до нее дело? Пусть воняет, сколько хочет. Вы знаете лучше меня: если полиция, имея дело с убийцей, не очень миндальничает, общество ее за это никогда не осудит. Эжен, вы до сих пор не поняли простой истины: после того, что выкинул старший Дюбуа, его уже не существует.
— Это-то я понимаю.
— Плохо понимаете. Старший Дюбуа может подрыгаться еще месяц-другой от силы. И все. Он приговорен, вы должны считать это аксиомой.
— Почему-то сам старший Дюбуа аксиомой это не считает. Вы знаете, во что он превратил свою конюшню?
— Нет. Во что?
— Он нанял около тридцати телохранителей из «Еврогарда». По моим сведениям, до конца года. Пустил над изгородью ток, понаставил видеокамер. Там патрулирует джип, ходят охранники с собаками. Учтите, это не шуточки.
Покусав губы, Зиго некоторое время разглядывал улицу. Наконец спросил:
— Давно он это сделал?
— Только-только. Я был у пего три дня назад, так еле прорвался.
Подышав на камень на собственном перстне, Зиго заметил:
— Что ж, с его стороны это вполне естественный и разумный шаг. О «Еврогарде» и о всех этих штучках я сообщу шефу. Но дела это не меняет.