— Ну и что мне с этим делать? — спросил я в пространство. — На шею что ли надеть.
Опа, а девчонка явно поняла, что я сказал. Медленно, всем своим видом демонстрируя, что, мол, вот, для тупых повторяю, подняла руку, опять стала сжимать-разжимать кулак, пока не выступила кровь, и снова размазала кровь по камню на амулете. Хм, ну ладно, попробуем. Я повесил цепочку на кисть левой руки, расстегнул на ней же манжету перчатки, но подумав — кусать все же не стал. Вытащил нож и аккуратно кольнул ладонь, подождал, пока выступит кровь, взял кругляш в правую руку и осторожно прикоснулся камнем к порезу. Прикрыл глаза на секунду… И ничего не почувствовал. Вопросительно посмотрел на девушку.
— Ну наконец-то, дошло, — вдруг весело сказала она, — только надо чтобы металл обязательно прикасался к голой коже.
Я помотал головой. Нет, девчонка не выучила внезапно русский, она по-прежнему говорила на абсолютно неизвестном мне языке, не на латыни, на своем, родном. И я его по прежнему не знал, отдельные слова оставались для меня набором пустых звуков, когда я пытался мысленно повторять их за девчонкой, но когда она говорила у меня в мозгу мгновенно всплывали образы… Ну как будто ее язык был моим родным. Надо же, амулет действительно не переводил, а помогал понять.
— Ну ни хуя ж себе, — не сдержался я, — бывает… Тваю диввиииззиюю….
— А при девушках ругаться не вежливо, между прочим, и у меня нет никакой «диввиииззииюю», — Девчонка показала мне язык, а слово дивизия она произнесла по-русски, тщательно копируя мое произношение, — я не знаю что это такое и мне очень интересно что ты хотел с ней сделать, — внезапно девушка посерьезнела: — Где все остальные из моего каравана? Отведите меня к ним, пожалуйста.