Сидиус прищурился:
– Ты еще здесь, Плэгас? Да, я чувствую, что ты держишься – хоть и с трудом.
В таком случае, еще пара слов на прощание.
Можно было дать тебе умереть в Фобоси, но я не мог допустить, чтобы это случилось, когда я еще не знал стольких тайн. Когда еще столько навыков и умений были мне недоступны. И я поступил мудро, когда спас тебя. В ином случае как бы я мог стоять здесь и смотреть, как ты умираешь? Сказать по правде, я думал, что ты погибнешь в Тайнике. Так бы и случилось, если бы хатт загодя не предупредил тебя о замыслах Веруны.
Но и это обернулось к лучшему. Даже обучившись всему, я, вероятно, не одолел бы последние ступеньки к трибуне канцлера без твоей помощи. Ты и впрямь очень ловко манипулировал Сенатом и вводил в игру самых разных своих союзников. Если тебя это утешит, буду откровенен: без тебя я бы ни за что не справился. Но сейчас мы выиграли гонку, и у меня отпала нужда в соканцлерах. Твое присутствие, не говоря уже о неуместных советах, только осложнит все дело. Я поручу Молу ту работу, которую не смогу выполнить сам из-за риска раскрыться. И я воплощу в жизнь остаток Великого плана: создам армию, спровоцирую мятеж и развяжу всегалактическую войну, загоню джедаев в ловушку и застигну их врасплох…
Спи спокойно в своей могиле, Плэгас. Скоро, очень скоро меня провозгласят императором. Ситы осуществят свою долгожданную месть, а я встану у руля Галактики.
Плэгас сполз на пол и перевернулся лицом вниз. Смерть разорвала его легкие на части, и жизнь покинула его.
11-4Д сделал шаг в его направлении, но Сидиус жестом велел ему остановиться.
– Нам придется найти тебе новый дом и новое тело, дроид.
11-4Д бросил короткий взгляд на мууна, затем посмотрел на Сидиуса:
– Да, хозяин Палпатин.
Подойдя к окну, Сидиус повернулся, чтобы обозреть место убийства. По всем внешним признакам, Хего Дамаск умер из-за сбоя в работе дыхательного аппарата. Выполняя указание, дроид вызовет медиков. Но никакого вскрытия не будет – не будет и дознания. Кадры их совместного появления в Галактическом оперном театре облетят всю Голосеть, и эксперты-политологи будут обсуждать событие до хрипоты. На сенатора Палпатина хлынет новый прилив сочувствия: его радость от избрания на пост канцлера омрачена скоропостижной смертью могущественного финансового союзника.
Сидиус вернулся в центр комнаты, чтобы получше рассмотреть Плэгаса. Затем, спустя несколько долгих секунд, вновь подошел к окну и раздвинул занавески.
Его душа воспарила – но лишь на краткое мгновение.
Что-то оттеняло его чувство триумфа: смутное осознание могущества, которое превосходило его собственное. Неужели это Плэгас пытается досадить ему даже с того света? Или это чувство – всего лишь прямое следствие апофеоза жизни?