— Только не в сорок. Я собираюсь заниматься этим не раньше шестидесяти шести, — заверила его Лотти. — Как бы то ни было, у меня нет нужды хватать первого попавшегося мужика. Мне хорошо самой по себе. Между прочим, мне нравится отдыхать. — Она лучезарно ему улыбнулась. — Советую и тебе когда-нибудь попробовать.
Так как это было равноценно тому, чтобы предложить ему в балетных туфлях взобраться на Маттерхорн,[6] Марио проигнорировал ее совет.
— Я серьезно. После нашего развода у тебя было всего одно свидание. — Он выставил один палец, как будто опасался, что без этого Лотти не уяснит позорную малость числа «один». — И посмотри, чем оно закончилось. Лотти, это ненормально.
Разве? Может, и так, только Лотти искренне не позволяла себе беспокоиться об этом. Она чувствовала: гораздо легче быть свободной и одинокой, чем вынуждать себя ходить на свидания вроде того, что было у нее в прошлом году и превратилось в самую настоящую катастрофу. Она всего лишь согласилась поужинать с Мелвом Дергунчиком, потому что он уже трижды приглашал ее, а у нее не хватило духу отказать ему в очередной раз. Кроме того, он был милым и доброжелательным человеком и не относился к тем, кто способен плохо обращаться с женщиной. К тому же это был простой ужин. Что может испортить такое свидание?
Как ни грустно, многое. Вероятно, тут сыграли роль нервы Мелвина. В общем, ей было трудно получать удовольствие от общества мужчины — ладно, налогового инспектора — с ужасным нервным тиком и весь первый час свидания слушать лекцию о налоговых декларациях. Лотти, которая почти всю предыдущую ночь провела у постели Ната (расстройство желудка, причем сильное), едва не вывихнула челюсть в попытке сдержать зевоту, вызванную подробным рассказом Мелвина о том, до какой глупости могут дойти люди, чтобы не платить налоги. Покончив с закусками, она почувствовала, что больше сдерживать зевоту не может, и, извинившись, сбежала в туалет, где, утомленная донельзя, тут же заснула.
Проснувшись в кабинке и обнаружив, что прошло целых полтора часа, Лотти поняла, что дела плохи. Вернувшись зал и узнав, что Мелвин заплатил по счету и ушел, она поняла, что дела еще хуже. Вероятно, решив, что она сбежала, потому что ей стало скучно, он даже не счел нужным попросить официантку сходить в дамскую комнату и выяснить, что с ней случилось.
«Он повторял, что сам во всем виноват, — с готовностью сообщила официантка Лотти, — потому что снова заговорил о работе. Между нами, я думаю, девушки не раз делали от него ноги. Бедняга, мне так его жаль. Он выглядел таким Сбитым. Но я сказала ему прямо: мужчина не может рассчитывать произвести впечатление на девушку, если бубнит и бубнит о процентной ставке и НДС».