Она, как была, в пижаме, протерла глаза и взяла телефон.
— Кеннет, поверь… — растерянно начала Полли. — Не знаю, с чего начать…
— Не надо слов, — спокойно, даже ласково пробормотал он.
— Если бы ты знал, как мне стыдно, — протянула Полли. — Вспоминаю вчерашний вечер и не узнаю себя…
— Я тоже был в недоумении, — сказал Кеннет. — Но я прекрасно знаю это состояние. Нечто подобное творилось когда-то и со мной.
— Серьезно? — удивилась Полли. И тут же ее осенила чудовищная догадка.
— Я тоже пытался топить свое горе в алкоголе, болтался по ночным заведениям, дрался, ставил в идиотское положение товарищей…
— Когда это было? — спросила Полли, заранее зная ответ.
Кеннет печально усмехнулся:
— Не имеет значения.
— После нашей несостоявшейся свадьбы, правильно? — ненавидя себя и страдая оттого, что она не в силах что-либо изменить, тихо спросила Полли.
— Да, — ответил Кеннет. — Только, умоляю, не кори себя.
— Думаешь, это легко? Особенно после того, чему я подвергла тебя вчера? — Полли закрыла глаза и сокрушенно покачала головой. — Почему ты никогда не рассказывал мне о том, как тяжело пережил мою выходку?
— Я и сейчас не рассказал бы, но решил: если ты узнаешь, что любовные муки у всех примерно одинаковые, быстрее простишь себя, — просто сказал Кеннет.
— Я никогда себя не прощу, — прошептала Полли, глядя в одну точку перед собой.
— Ты должна, Полли, — со всей серьезностью произнес Кеннет. — Какой смысл убиваться? Несчастий на твою долю и так выпало немало.
Полли тяжело вздохнула и вдруг почувствовала щемящую жалость к самой себе. Кеннет был прав. Они оба были несчастны.
— Кстати, как ты себя чувствуешь? — спохватилась Полли.
Кеннет тихо засмеялся:
— Не волнуйся, все не так страшно. Слышишь ведь, я вполне нормально разговариваю, даже смеюсь. Поболит и пройдет.
— Ты удивительный человек, Кеннет, — пробормотала Полли. — Наверно, самый близкий для меня в целом мире. Если б ты только знал, как я хочу, чтоб у тебя все было хорошо. Как жаль, что я… — Она резко замолчала.
— Не любишь меня, — спокойно договорил за нее он.
Полли вздохнула:
— Да.
— Мне тоже жаль, — сказал Кеннет, стараясь скрыть грусть.
— То есть я, конечно, очень люблю тебя, — поспешно уточнила Полли. — Но, к сожалению, так, как любят братьев…
— Я и этому рад, — добродушно отозвался Кеннет, и на сердце у Полли, еще несколько минут назад ощущавшей себя злостной преступницей, стало легче. — И тоже хочу, чтобы у тебя все благополучно устроилось, — добавил Кеннет. — А этот парень, наверно, недостоин тебя… — задумчиво пробормотал он. — Впрочем, кто его знает?..