— Бернард, у меня к тебе серьезное дело, — проговорил Джеймс, до сих пор не веря в то, до чего додумался. — Во-первых, пожалуйста, скажи, как фамилия Полли.
Бернард окинул его удивленным взглядом.
— Джефферсон. А что случилось? Она совершила преступление?
Джеймс покачал головой.
— Преступление совершил я. Причем дважды. — Он со всей серьезностью взглянул на Бернарда. — Можно попросить тебя об одном одолжении?
— О каком? — удивился тот.
— Как только здесь покажется Полли, немедленно сообщи мне. Хорошо?
Бернард колебался.
— Сделай, что я прошу, — настойчиво произнес Джеймс. — Если желаешь, расценивай мою просьбу как распоряжение свыше.
Бернард поднял руки, сдаваясь:
— Хорошо-хорошо. Я сразу сообщу. Только как-то странно все это…
— Спасибо, Бернард. Уверяю тебя, никакого вреда я ей не причиню. — Джеймс вздохнул.
А не такой уж он и плохой, этот парень, думал Джеймс, поднимаясь на лифте на свой этаж. Временами производит даже приятное впечатление. Интересно, как долго мне еще ждать? Где она сейчас? Вспоминает ли обо мне?
Теперь все стало на свои места. Там, в Кардиффе, он, бог знает почему, не пожелал присматриваться к Полли Джефферсон и аккуратно пресек заведенный ею серьезный разговор…
Поэтому-то она так странно держалась теперь, была так строга, подумал он, заходя в свой кабинет. И настолько охотно согласилась на поцелуй… Сохранились ли у нее ко мне хоть какие-то чувства? Или только обида и желание отомстить?
Нет, на месть она не способна. А чувства сберегла — я точно знаю. Просто ловко их прячет. Милая Полли…
За три недели, проведенные на побережье, Полли так и не сумела справиться со своим чувством к Джеймсу. Зато привыкла к мысли, что уйти из «Тауэра» ей придется, а Джеймса лучше никогда больше не видеть.
Жизнь — ведь это не только любовь, рассуждала она сама с собой. Есть еще природа, люди, которые нуждаются в тебе, книги, искусство, путешествия. Полноценным и счастливым человеком можно ощущать себя и без того, о ком болит сердце. А любовь никуда не денется. Будет греть сердце, и это уже хорошо…
В «Тауэр» она умышленно пришла через полчаса после начала смены. С таким расчетом, чтобы Бернард уже стоял за стойкой, а Джеймс спокойно работал в своем кабинете. Предстояло побеседовать с Гилленхолом, которому она позвонила накануне, попрощаться с бывшими сотрудниками и забрать кое-какие личные вещи.
Сердце забилось в волнении. Расставаться с тем, что так давно было знакомо и любимо, не хотелось.
Другого выхода нет, напомнила она себе и направилась к стойке.
— Доброе утро! — сказала она, глядя на Бернарда и его новую помощницу.