— О! Ты имеешь в виду Синклера? — Сердце у нее упало.
— И его тоже.
Она схватила его за руку.
— Неужели ты думаешь, что я вернусь к нему? Не может быть… После того, что между нами было сегодня…
Он молча застегивал рубашку.
— Ты не забыл, что мы сегодня весь день занимались любовью?! — Она была поражена до глубины души.
Он снова рассердился:
— Мы об этом уже говорили. Это ничего не меняет.
— Да, но так мы могли считать только до сегодняшнего дня. Кстати, это было твое заявление, с которым я не согласилась.
— Тогда зачем снова спорить?
— Затем, что можно совершить глупость однажды и потом пожалеть, но обманывать хорошего, честного человека после того, как мы оба, по доброму согласию, были любовниками — подло! — Она была в ярости.
Он искоса взглянул на нее.
— Ничего не изменилось. Синклер остается лучшей защитой для тебя. — И направился к двери.
Она была так ошеломлена, что не сразу нашлась что ответить, потом вымолвила:
— Мне не нужна защита от британцев. Почему ты решил, что мне кто-то станет угрожать?
Он посмотрел наконец ей в глаза:
— Я был заперт в клетке, как животное. Это был ад… Я сходил с ума! На этот раз, если поймают, меня повесят. А что будет с тобой? Ты хочешь провести свою жизнь в Тауэре? Или предпочтешь стать женой Синклера, который обеспечит тебе счастливое будущее?
Она пыталась погасить ярость, старалась понять его.
— Ты преувеличиваешь. Никто не запрет меня в Тауэр. Почему ты так боишься за меня? Это связано с Майклом?
Он не отвечал.
— Я не могу выскочить из твоей кровати и дать клятву верности Питеру, — сказала она горячо. — Неужели ты не понимаешь, что это невозможно!
С его губ сорвались проклятия.
— Я знал, что нельзя было поддаваться, но ты снова соблазнила меня! Я ведь уже договорился, что завтра тебя отвезут домой. Ты обещала, что скажешь Питеру, что невинна.
— Ничего подобного я не обещала, — задохнулась она от возмущения, — и твое решение было принято до того, как мы провели в постели весь день. И ты наслаждался моим телом и ласками.
Он предостерегающе поднял руку:
— Не начинай снова.
— Что — не начинать? Я уже совершила ошибку, когда хотела взывать к твоей честности. Но ты отказался жениться на мне, — горько заключила она. Эль очень хотела оправдать Шона во всем, но его отказ причинял боль. — Я не так глупа, чтобы разыгрывать вновь битую карту.
— Скажи тогда, в какую игру ты сейчас играешь? — Он сердито сверкнул глазами.
Она проглотила комок в горле.
— Я не оставлю тебя в таком бедственном положении, Шон. И повторяю это вновь. Ты отправишься в Америку один, но кто там позаботится о тебе? Ты считаешь, что никто не может тебе помочь, но ты не прав. Я могу. Потому что я — твоя вторая половина.