И вдруг заметила лихорадочный блеск в его глазах. Она была просто слепа. Вся эта ярость, недовольство… Он ревнует, вот в чем дело. Он все не отпускал ее руку и вдруг притянул к себе так, что теперь их бедра соприкасались. Сердце отчаянно забилось, она ощутила, как тяжелы и мускулисты его бедра. У нее так затвердели соски, что стало болезненным их прикосновение к ткани тонкой рубашки; она еще не испытывала такого властного влечения, ее тело требовало подчиниться инстинкту, вечному и опасному. Он тяжело дышал, но не отстранялся, и она в этот момент поняла, что все на свете отдала бы за то, чтобы очутиться в его объятиях на его постели и заниматься с ним любовью без оглядки, покрыть поцелуями все его тело, все шрамы и позволить ему целовать ее, дотрагиваться до нее. Он понял, потому что его взгляд был прикован к ее губам, раскрывшимся в ожидании поцелуя.
— Ты прав — Питер не хочет Эль, но ее хочешь ты.
Он еще крепче прижал ее к себе, потом в глазах промелькнуло недоумение, и он резко оттолкнул ее, опомнившись.
— Нет. Эль была ребенком. Ее больше нет.
Она пыталась стряхнуть наваждение, вернуть самообладание. Он тяжело дышал, потрясенный происходящим.
— Шон, я здесь. Я выросла, только и всего.
Он издал скрежещущий звук, похожий на смех.
— Ты… принадлежишь Синклеру.
— Нет! Я принадлежу тебе!
Он повернулся и пошел прочь. Она догнала его и забежала вперед, заглядывая в лицо.
— Тебе надо спрятаться. Я помогу.
— Я спрячусь в лесу на ночь.
— И потом уйдешь? На рассвете?
Он помедлил с ответом.
— Да.
Ее решение созрело. Она будет готова к рассвету, соберет вещи. Вдруг ее осенило.
— Нет, в лесу слишком опасно.
Он посмотрел на нее, явно что-то заподозрив.
— Ночью ты можешь спрятаться в моей комнате.
Все было поставлено на карту; и Элеонора знала это — жизнь Шона и его свобода, ее будущее с ним. Упрямо отказываясь думать о том, что Шон не хочет брать ее с собой в Америку, отказываясь помнить, что за все годы, проведенные вместе с ним в детстве и юности, он ни разу не дал почувствовать, что тоже любит ее. Но это было не важно, кажется, кое-что изменилось, она помнила его пристальный мужской взгляд и понимала, что он испытывает сейчас. Она не могла в этом ошибиться.
Она все-таки уговорила его прийти к ней поздно вечером, договорились, что пока он спрячется в лесу, потому что днем не было возможности проникнуть в дом незамеченным. Теперь, когда она знала, что он сбежал из тюрьмы и его разыскивают, в любой момент можно было ожидать появления английских солдат. Шон казался на удивление спокойным. В ответ на ее страхи он заявил, что не даст захватить себя врасплох, узнает задолго об их приближении и уйдет прежде, чем его смогут схватить.