Она не благодарила, да, похоже, он и не рассчитывал на ее благодарность. Надо признать тот факт, что он не является больше джентльменом, что и доказал, не предложив ей выйти за него, после того как удовлетворил свою страсть. Казалось, она так и не сможет никогда понять, зачем он вернулся и взял ее с собой. И все же объяснение нашлось. Не было того Шона, который любил ее в юности и детстве. Вместо него появился опасный, с темным прошлым и потемневшим лицом, без улыбки, незнакомец, который не имеет ни жалости, ни уважения к женщине, и к ней тоже.
Она стояла посреди комнаты, пораженная бедностью и убогостью обстановки. Умывальник, чугунная печка, рядом с ней — корзина со щепой для растопки, над плитой — скромный буфет. В центре небольшой шаткий стол, два стула с высокой спинкой из простой сосны. На противоположной стены — узкая кровать для одного, с красным покрывалом и когда-то белыми, а сейчас желтоватого цвета простынями. Напротив двери грязное окно с выгоревшими муслиновыми занавесками. Вешалка с крючками в один ряд. Там висел полный костюм джентльмена с жилеткой и рубашкой, на полу под вешалкой стояли башмаки с засунутыми внутрь носками. Хорошего покроя костюм не вязался с бедной обстановкой.
— Знаю, что тебе никогда не приходилось бывать в трущобе, — сказал Шон глухо, — но это ненадолго.
Элеонора подошла к окну. По каналу плыло несколько барж, шлюпка с пассажирами готовилась причалить к пирсу. Несколько уличных торговцев расположились на набережной. Проехала одноконная повозка. Отвернувшись от окна, она прошла и села на стул. Сняла грязные туфли, молча, зная, что не станет с ним разговаривать ни за что на свете, хоть до конца жизни, особенно теперь, когда он ждет ее внимания. Она понимала, что ведет себя по-детски, надо было ответить. Она взглянула на него.
И встретила взгляд, полный такой горечи и сожаления, что была поражена до глубины души. Но он тут же отвел глаза, прикрыв их темными длинными ресницами. Почему он смотрел на нее так?
И глупое сердце дрогнуло. Она глубоко вздохнула, напомнив себе, что этот человек незнакомец и она не хочет его знать.
— Я не забыла, что ты намерен отослать меня домой как можно скорее. Когда это произойдет? — Обида и разочарование прозвучали в ее словах.
Он сложил руки на своей широкой, несмотря на худобу, груди.
— Сразу, как только представится возможность. Сначала надо найти надежного провожатого. Я не могу отправить тебя с первым встречным… Эль. — И, вспыхнув, поправился: — Элеонора. Мне надо сначала отыскать подходящего человека, которому я смогу доверять, кто защитит тебя в случае опасности, даже рискуя собственной жизнью.