Они с Даном уже говорили о том, что неплохо бы поженить Морриса и Джессику, дочь Дана. Отличный получился бы союз… Банк Либермана, хоть и не имел статуса, равного статусу банка Хауэллов, был тем не менее хорошо известен, и контрольный пакет акций держала семья Либерманов. Сын Дана должен был наследовать отцу, но отец Дана незадолго до смерти основал трастовые фонды для обоих внуков, и это значило, что Джессике Либерман в один прекрасный день предстояло стать очень состоятельной женщиной.
Давид позвонил жене и сообщил, что пригласил Либерманов провести у них в Виндзоре уик-энд.
Виндзорский дом с прилегавшими к нему землями был недавним приобретением семейства. Когда жена предложила купить его, Давид поначалу уперся, но за прошедшие два года, что они владели им, банк Хауэллов приобрел несколько очень важных клиентов, благодаря тем знакомствам, что Давиду удалось завязать в Виндзоре, где имела собственность королевская семья. Давиду показалось, что на Дана Либермана произвело впечатление название городка.
Для банкира Анна Хауэлл была идеальной женой. Отличная хозяйка, она умела устроить дом так, что он имел элегантный вид и был хлебосольным одновременно. К тому же у нее был спокойный характер, и она не позволяла себе сердиться. А уж о ее воспитанности и тактичности и говорить не приходилось. Ни разу в жизни она не встряла в разговор, который вел муж, даже если затянувшаяся беседа грозила нарушить плавное течение обеда.
Едва положив трубку, она принялась хлопотать.
Моррис вошел в гостиную, как раз когда она составляла списки и делала подсчеты. Он играл в теннис с сыном одного из их соседей, и Анна поморщила нос, уловив запах пота.
— Что ты делаешь? — спросил Моррис.
— Твой отец пригласил на уик-энд Либерманов. Они приезжают на этой неделе в Лондон. Помнишь их? У них дочь…
— Еврейская царевна из Америки, — с усмешкой перебил ее Моррис. — Ну, конечно же, помню.
Анна улыбнулась. Возможно, у Морриса нет знаний и устремленности его кузена, но у него есть кое-что другое… гораздо более важное, на ее вкус. Моррис был нежен и ласков. Не меньше его отца она сожалела, что он смотрит снизу вверх на старшего кузена, но совсем по другой причине. Ричард не нравился ей, потому что был похож на своего деда и ее свекра.
Анна отлично знала, почему отец Давида добивался их свадьбы… не потому что она ему понравилась, а потому что она была богатой еврейкой. На этот счету нее не было иллюзий. Давид женился бы на ней, будь она даже последней уродиной, и возненавидел бы ее всеми силами своей души, потому что этого брака хотел его отец.