— Нет, — мягко возразил Ив, — тебя привела сюда судьба, чтобы мы наконец встретились.
— Я бы никогда не приехала сюда, если бы… — Несмотря на предостережения матери, Софи твердо знала, что должна сразу же рассказать ему всю правду. Однако Ив не намерен был тратить время на разговоры, и ей пришлось умолкнуть, когда его губы запечатали ей рот.
И все началось снова…
— Столик я, конечно, придержала, но ты мог бы прийти и пораньше, — не слишком добродушно проворчала Кристина, обращаясь к Иву, когда они явились в ресторан спустя два часа после оговоренного времени.
Стоявшая чуть позади Софи изо всех сил старалась скрыть смущение. Она хорошо понимала, как выглядит и сколько явных и не очень явных признаков того, как они с Ивом провели эти несколько часов, может обнаружить внимательный женский взгляд. Пылающее от румянца лицо, чуть припухшие от поцелуев губы, Слегка затуманенные глаза… А в том, что устремленный на нее взгляд сестры Ива был достаточно пытлив и внимателен, сомнений у нее не возникло ни на секунду.
Подобно брату, Кристина была темноволосой, но, в отличие от него, у нее и глаза были черными. И вообще она принадлежала к женщинам, которых невозможно не заметить любой толпе. О генах предка-цыгана Софи уже знала. Ив рассказал ей об этом, когда она, не в силах сдержаться, начала восторгаться его великолепным телом и гладкой, чуть смуглой, словно от легкого загара, кожей.
— В те давние времена по этому поводу был большой скандал, — с кривой усмешкой излагал он историю семьи Каррер. — До сих пор в городе к нам относятся, мягко сказать, неоднозначно. Ведь веками в сознании людей слово «цыган» ассоциировалось со словом «вор». От таких ассоциаций нелегко отказаться. — Он помолчал, внимательно глядя ей в глаза. — Я рассказываю это потому, что хочу, чтобы ты хорошо понимала, что тебя ждет. Ибо я твердо намерен стать частью твоей жизни. Очень важной частью. Отныне и навсегда.
Софи, слишком переполненная распиравшими ее чувствами, вовремя не сообразила что в этот момент и ей бы стоило открыться ему во всем. Но она, поглощенная любовью ни о чем ином не могла думать.
— Он от неё без ума! — рассказывала Кристина мужу, после того как, усадив их за сто лик, вернулась в кухню. — Достаточно увидеть, как он на нее смотрит.
— Не знаю, что ты там такое увидела, — насмешливо фыркнул Хуан. — Зато хорошо знаю, что Иву нет и сорока, а возлюбленных у него всегда было не сосчитать, и некоторые из них до сих пор…
— На этот раз все совершенно иначе — решительно оборвала его Кристина, откровенно раздосадованная столь обычными для мужчин тупостью и легкомыслием.