Софи вошла в дом, натянула на себя джинсы и майку и принялась за дело. Прежде всего она стала разгребать завалы в стенном шкафу. И вот, вытащив оттуда кучу хлама, она наткнулась на коробку, упрятанную поглубже в угол. Софи осторожно вытянула ее оттуда, раскрыла и увидела, что та доверху заполнена стружками. Потихоньку вынимая их, она добралась наконец до какого-то предмета, завернутого в потемневшую от времени ткань. Почти не дыша, извлекла его из коробки, бережно поставила на стол и развернула ткань. Достаточно было одного взгляда, чтобы Софи замерла в восхищении.
Перед ней стояла редкого изящества ваза, поражавшая утонченными очертаниями и изысканным бледно-розовым цветом. Софи не считала себя специалистом по французскому антиквариату; она гораздо лучше разбиралась, например, в керамике из раскопок своего отца. Однако ее знаний вполне хватало, чтобы определить: ваза изготовлена в Севре в восемнадцатом веке, когда такой цвет специально был найден мастерами, чтобы угодить фаворитке Людовика XV — мадам Помпадур. Можно было понять, почему прабабушка так любила эту вазу, а маме было жаль ее утратить. Правда, мама скорее всего не представляла себе ее ценности. Да и вообще, удивлялась про себя Софи, не понятно, как попала такая редкостная вещь в семью простого фермера, каким был ее прадедушка. Она засунула коробку со стружками и тряпками обратно в шкаф и принялась умелыми руками археолога осторожно отмывать севрскую красавицу от приставшей к ней за многие годы пыли.
Ив вышел из магазина, прижимая к себе обеими руками пакеты, набитые разными деликатесами, которыми он собирался угостить вечером Софи. Надо было успеть занести их домой, прежде чем отправиться за ней в дом Фернана. Времени оставалось мало, и он так торопился, что чуть не столкнулся с супругами Гренье.
— Осторожно! — засмеялась Катрин. — Что за спешка? — Она с любопытством заглянула в его пакеты и лукаво заметила: — Спорим, я отгадаю, с кем ты будешь пировать.
— Считай, что выиграла, — суховато ответил Ив.
— Софи, похоже, очень хорошая девушка, — доброжелательно продолжала Катрин. — Вот и Доминику она понравилась. Не ее вина, что у нее был такой дядя, как Фернан Рулен. В конце концов, ее мать давно прекратила все отношения со своим братцем. Тем не менее… Ой! — Она хлопнула себя по лбу, неожиданно вспомнив нечто гораздо более актуальное, чем семейные проблемы Софи. — Знаешь, что мне сказали в полиции? Что в банде, ограбившей Батистена, была по крайней мере одна женщина!
Увидев, как изменилось выражение лица Ива, и неправильно истолковав причины этого, она зачастила: