Жертвы известны поименно: в конце концов освободили 448 человек, отправили в концлагеря 83, 96 человек расстреляно по приговору или убито при задержании. В числе расстрелянных — Николай Гумилев.
Новый виток антирелигиозного маразма
В разгар «голода в Поволжье» (голодало 37 губерний) Церковь хотела сотрудничать с «Помголом». Ей запретили. «Зато» 23 февраля 1922 г. вышел декрет ВЦИК о насильственном изъятии церковных ценностей — якобы в помощь голодающим. Фактически никто не использовал изъятых ценностей для спасения людей, да и не планировал этого. Власть сознательно использовала вопрос о церковных ценностях для того, чтобы начать мощную антицерковную кампанию.
В марте в ряде мест население восставало против ограбления церквей. В В Шуе в Воскресенском соборе находилась икона Шуйско-Смоленской Божией Матери. Написана она в 1654–1655 гг., во время свирепствующей в Шуе страшной «моровой язвы». Автор иконы — шуйский изограф Герасим Тихонов сын Иконников. Уже на другой день после написания иконы иконописец увидел образ иконы измененным. Он пытался исправить изображение, но на следующий день повторилось то же самое. Это было первое чудо Шуйской иконы, а насчитывается их, хорошо задокументированных, 109.
Когда коммунисты покусились на икону, народ обоего пола толпой пошел на преступников. Били пулеметы, от рук коммунистов погибло несколько сотен людей обоего пола.
В связи с этими событиями 19 марта 1922 г. Председатель Совнаркома Ленин направил секретное письмо Молотову… Документ этот такого свойства, что его полезно привести полностью: «Я думаю, что здесь наш противник делает громадную ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя исключительно благоприятный и вообще единственный момент, когда мы можем с 99 из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь, и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь, и только теперь, громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.