- Семен! А это все кошерно? — непонятно зачем спросила я своего спасителя.
Я уже изрядно потрудилась над «Бомо», в голове все шумело и кружилось. Меня, как многих пьяниц, потянуло на разговор «по душам». Вопрос про кошерность просто случайно подвернулся мне на язык. Семен еще не понял, до какой расслабилась, и ответил вполне серь
- Во-первых, все это не мясное и не молочное, а растительная пища практически всегда кошерна. А во-вторых, меня это никак не волнует.
- Почему? Вы же еврей?
Семен вздохнул:
- Тебе нравятся православные старухи?
- Вы же знаете… В целом нет… Хотя среди них, видимо, есть хорошие, в деревнях каких-нибудь, я уверена. Просто мне обычно неприятные попадались, и на маму они плохо влияли…
— Ну, а я так же отношусь к еврейским ортодоксам. Среди них, несомненно, есть хорошие, хотя и непонятные мне люди. Но в основном это либо дураки, либо лжецы! И в исламе все точно так же, проверял… — Внезапно он обратил внимание на то, что я совсем не трезва, и остановился на середине фразы.
- Семен! Я не поеду домой! Я могу вас попросить о трех… нет, о четырех вещах?
- Разумеется.
Я начала загибать пальцы:
- Я хочу принять ванну, дайте мне, пожалуйста, полотенце. Это раз!
Семен сходил в комнату, откуда принес огромное махровое полотенце.
- Теперь позвоните, пожалуйста, моей и скажите, что ее дочь напилась у вас как свинья и домой сегодня не поедет!
Семен взял в руки телефонную трубку:
- А дальше?
Я встала и направилась в ванную комнату:
- Заварите, пожалуйста, крепкого чаю и поставьте чашку на табуретку возле ванны, если это не очень нагло.
- Отнюдь! А какая будет четвертая просьба?
- Потом скажу… если не утону… — Честно говоря, я не была уверена, что решусь обратиться к нему со своей четвертой просьбой.
Я наполнила ванну, выплеснув под струю воды два колпачка жидкого лавандового мыла. Через прикрытую дверь я слышала, как Семен общается с моей мамой. Сбросив одежду, я погрузилась в свою любимую водную стихию. От горячей воды алкоголь еще сильней ударил в голову, и я осознала, что окончательно теряю контроль над собой.
В дверь постучали.
- Открыто! — ответила я, ощущая, что язык мой слегка заплетается и липнет к небу.
Семен, не заходя внутрь, протолкнул табурета затем поставил на нее большую чашку из тонкого китайского фарфора. Аромат бергамотового масла смешался с запахом лаванды.
— Что к чаю принести — мед, шоколад, может быть?..
- Вас, если можно!
После некоторой паузы Семен отреагировал:
- Не понял!
- У меня, как я уже говорила, к вам есть четвертая просьба…