Керан Рэмсден, барон Риппон, сурово посмотрел на Гордона:
— Я благодарен тебе за то, что ты спас мою сестру от последствий ее собственного неблагоразумия, но вынужден настаивать, чтобы теперь ты ее мне вернул.
— Она потребовала того же самого, а я отказал ей.
Лицо Керана гневно потемнело.
— Хватит, Бэррас, моему терпению приходит конец! Никому не позволено силой удерживать мою сестру. Я этого не потерплю. И ты не надеялся, что я на такое пойду, поэтому изволь объяснить, что ты задумал.
— Может быть, тебе стоит изменить свое отношение, Риппон. Джемма уже не девочка, а женщина, и пора тебе позволить, чтобы она ею была.
Кони беспокойно подергивали ушами, ощущая напряженность атмосферы.
— Что ты хочешь сказать? — Керан поднял забрало, чтобы пронзить Гордона яростным взглядом. — Что мне нужно оставить ее у тебя, потому что она — взрослая женщина?
— Она по-прежнему девица.
Керан глубоко вздохнул, чуть успокаиваясь.
— Но мне сдается, что это пора изменить.
— Хватит!
Керан резко взмахнул рукой, заставив своих воинов напрячься сильнее.
Бэррас презрительно фыркнул.
— Не думаю. Я уже потрудился попросить у тебя разрешения за ней ухаживать, так что не стоит меня оскорблять, намекая, что я не окажу ей чести, уложив к себе в постель.
— Так ты это задумал, Бэррас? — Керан стиснул кулак. — Я не стану бездействовать, пока ты держишь мою сестру в плену!
— Ну, сдается мне, что было бы лучше, если бы один из нас не давал ей уезжать из дома, не задумываясь о том, какие опасности таятся вокруг.
Керан шумно вздохнул.
— Я готов согласиться, что в этом ты прав. Джемме нельзя продолжать вести себя так и дальше. Она уже стала менять свои привычки — именно поэтому вчера она выехала так поздно. Она женщина и не знает, насколько беспокойно стало в наших землях. Мой отец и я не считали, что ей следует разбираться в политике. Не женское это дело. Хотел бы я сам ничего о ней не знать, потому что политика, которую ведет сейчас Лондон, мне не нравится. Я решил не делиться с ней мрачными мыслями.
Гордон почувствовал, что напряжение, возникшее между ними, немного спало. Несмотря на то что сам он был шотландцем, а Керан — англичанином, они давно убедились в том, что между ними много общего. Оба не видели необходимости враждовать друг с другом только потому, что им с детства прививали взаимную ненависть. Они судили друг о друге по делам — что стоило бы научиться делать всем их соотечественникам.
— Я хочу за ней ухаживать. — Керан подозрительно сощурился, и Гордон пожал плечами. — По-своему. И нечего так жечь меня взглядом, не напугаешь. Помнится мне, что ты прибег к довольно-таки решительным мерам, чтобы заполучить свою невесту к себе в постель. И не желал при этом никого слушать, кстати.