— Я вам не подарок!
— И потому мне тебя не трогать? Ты это хочешь сказать, Джемма? — Он отступил на шаг и внимательно посмотрел на нее. — Этим утром тебе нравились мои прикосновения.
— Зачем вы это делаете?
— Что ты имеешь в виду?
— Дразните меня. Вам действительно нравится издеваться, или это просто способ перехитрить меня и получить желаемое без моего согласия? — Джемма сурово на него посмотрела. — Сначала будете меня подзуживать, а когда я вас ударю, скажете, что я сама виновата в том, что вы меня трогаете. Вы именно этого добиваетесь, Бэррас?
Он шумно втянул в себя воздух, медленно его выдохнул и скрестил руки на груди. Его поза выглядела угрожающе, но Джемма не собиралась трепетать под его пристальным взглядом.
— Немало девушек пало благодаря этой тактике, но, честно говоря, сегодня я приготовил нечто получше.
Повернувшись, он указал на то, что оказалось у него за спиной: на стол, освещенный мягким золотистым сиянием свечей. На столе стояла серебряная посуда, в которой отражались горящие свечи, а солонка была наполнена дорогой белой солью.
— Я подумал, что мы могли бы вместе поужинать.
У нее во рту снова стало сухо, те неприятные подозрения, которые возникли у нее при разговоре с Улой, оказались справедливыми!
— Поскольку я попросил у твоего брата твоей руки, то считаю, что нам полагается немного лучше узнать друг друга.
У Джеммы за спиной кто-то негромко кашлянул. Обернувшись, она увидела входящих друг за другом музыкантов. Она не знала, в каком именно помещении замка оказалась, но комната была чудесная: с красивыми арками потолка и окнами, впускавшими теплый вечерний ветерок. Музыканты скрылись за деревянной ширмой, стало слышно, как они там рассаживаются. Вскоре оттуда поплыла музыка: нежная мелодия, которую создавали струны лютни и флейты, но благодаря ширме Джемма и хозяин замка оставались вдвоем.
Такая обстановка подошла бы для ухаживания за самой знатной дамой, однако в глубине души Джемма не почувствовала никакого удовольствия. Гордону эта обстановка совершенно не подходила. Джемма даже ощутила разочарование из-за того, что он столь впечатляюще следует правилам поведения знати.
— Если хочешь, я могу отправить их отсюда, если ты предпочтешь продолжить то, что мы начали вчера.
Он поднял руку — и музыка смолкла. Взгляд его был вызывающим, но выражение явного предвкушения, промелькнувшее на его лице, оказалось решающим.
— Все чудесно.
Джемма заставила себя направиться к столу, чувствуя, что с каждым неуверенным шагом ее сердце колотится все сильнее. Гордон уселся за стол напротив нее, однако этот предмет мебели оказался настолько узким, что их колени почти соприкоснулись. Она внезапно обратила внимание на то, что он не надел камзола, и, наверное, ее взгляд достаточно выразительно скользнул по тонкой ткани его рубашки.