Он прижал ладонь к столешнице и приподнялся с места. Ахнув, Джемма выронила нож.
— Вы не посмеете!
Едва эти слова сорвались с ее губ, как она вспомнила, что он говорил ей этим утром.
«Я покажу тебе, на что я готов отважиться».
Он зарычал — и его кресло опрокинулось. Музыканты смолкли, но из-за ширмы послышались звуки, отнюдь не свидетельствовавшие об испуге. Джемма была рада, что на ней надето достаточно простое платье, которое позволило ей выскользнуть из-за стола и оказаться на другой его стороне, прежде чем Гордон успел ее поймать.
— Это глупо!
Но она задыхалась — и вовсе не от возмущения.
— Да, но весело.
Он бросился к ней, но она успела увернуться от его рук.
— Прекратите, Гордон, иначе мы испортим все это чудесное убранство стола!
— У меня умелые прачки, и я знаю, где найти хорошего серебряных дел мастера.
На этот раз он быстро потянулся через стол, сумев схватить ее за юбку.
Она взвизгнула, но при этом не почувствовала ни малейшего страха. Ситуация была слишком нелепой, чтобы пугаться. Гордон торжествующе рыкнул и притянул ее к себе в объятия. В результате он оказался у нее за спиной, превратив свои руки в капкан.
— Моя добыча!
— Кажется, идея состояла в том, чтобы за мной ухаживать, а не брать в плен, дикарь!
— В Шотландии это одно и то же.
Джемма попыталась высвободиться, но он крепко держал ее. Почему-то в этом положении ей было очень уютно: она не испытывала никаких неприятных эмоций и могла ощущать его тело, не чувствуя непреодолимого желания оттолкнуть его.
— Спроси любого горца, и он скажет тебе, что кража женщин — это освященная временем традиция. По правде говоря, я не уверен, что они получают жен каким-то другим способом.
— Я слышала, что один из ваших королей женился на своей любовнице.
— А!
Он отпустил ее, удерживая только за запястье, и она повернулась к нему лицом.
— А это соблазнение, и оно мне тоже нравится, — усмехнулся Бэррас.
Он притянул ее руку к себе и прижался губами к нежной коже на внутренней стороне запястья. Сладкий ток пробежал по ее руке, вызывая на коже мурашки. Возбуждение внизу живота стало подниматься выше, будя желание, заставившее ее задыхаться. Он прервал поцелуй и потер это место подушечкой большого пальца: было совершенно ясно, что от него не укрылось учащенное биение ее пульса.
— По-моему, тебе это тоже нравится, Джемма Рэмсден.
Он нежно обнял ее, двигаясь достаточно медленно, чтобы она могла уклониться от его объятий, если захотела бы, — но Джемма была слишком заинтригована, чтобы противиться. Она увидела новую сторону его характера, которая грозила лишить ее всякого желания сопротивляться. Он провел рукой по ее волосам, захватив одну прядь и подняв ее к своей щеке. А секунду потершись о ее локон, он тихо сказал: