Но у Толстого было на этот счет свое мнение. Возможно, им двигало честолюбие, а может быть, он просто сводил старые счеты. Во всяком случае, когда нам с Идуаном удавалось обойти наших коллег, Толстый торжествовал победу, самодовольно потирая руки, и выписывал нам премию либо угощал аперитивом в бистро. Все средства были хороши, лишь бы одержать верх над нашими конкурентами. Война между различными полицейскими службами была в полном разгаре. Комиссар Кло называл нас «похитителями голов» мошенников. Профессиональные успехи кружили мне голову, помогая забывать о тяготах жизни: о том, как мне приходилось крутиться, чтобы купить рождественский подарок моей подружке Марлизе, о моей скромной трехкомнатной квартирке на улице Лепик, на Монмартре, где я вынужден был мыться на кухне.
Я ловил мошенников, а Толстый получал медали и официальные поздравления. Меня тоже награждали бесконечными рукопожатиями, иногда премией и неизменными обещаниями о присвоении звания старшего инспектора полиции.
Сегодня я начинаю охоту на Бюиссона.
После удачного ограбления инкассаторов в Труа преступник совершил еще несколько подобных нападений.
Я открываю второе досье.
Его Величество Случай вывел комиссара Белена на след маленького человека с черными проницательными глазами. Комиссар возвращался домой всегда на автобусе. Однажды вечером, после напряженного дня в судебной полиции, он решил пойти домой пешком, чтобы немного проветриться. Неожиданно к нему подходит на улице несколько смущенный и улыбающийся человек. Это Типом ле Стефануа, доносчик, которому Белен продлил разрешение на пребывание в Париже в обмен на информацию. Оба мужчины входят в бистро и заказывают аперитив.
— Тебе ничего не известно о налетчиках, нападающих на инкассаторов? — спрашивает информатора комиссар Белен, закуривая сигарету.
Ле Стефануа отрицательно качает головой, глядя на комиссара честными и преданными глазами. Белен чувствует, что осведомителю что-то известно.
— Жаль, — вздыхает он, допивая аперитив и глядя в голубые глаза мошенника. — Очень жаль. Что ж, наслаждайся Парижем, тебе недолго осталось здесь жить…
Ле Стефануа, потягивавший аперитив, поперхнулся:
— Что вы имеете в виду, господин комиссар?
— Я имею в виду, дорогой, что мой директор не согласен со мной. Он не одобряет твое возвращение в столицу. Сегодня утром он сказал мне: «Напрасно вы доверяете этому человеку, Белен. В Париже он непременно примется за старое. В наших общих интересах выслать его в провинцию».
— Но вы не допустите этого, господин комиссар? — спрашивает ле Стефануа испуганным голосом.