— Давай, старик.
Фотограф уже установил свой аппарат на деревянном треножнике. Он накрывается черным сукном, наводит фокус со словами: «Прошу не шевелиться» — и нажимает на грушу. Раздается щелчок. После этого Кокань меняет позицию и снова снимает. Удовлетворенный, он подходит к трупу и переворачивает его, как матрас: к волосам и пиджаку прилипли грязные листья, на вороте сорочки видны коричневые засохшие пятна.
— Убит пулей в затылок, — констатирует Идуан, осмотрев череп трупа.
Для этого ему пришлось раздвинуть слипшиеся от крови волосы. Кокань снимает крупным планом затылок, измеряет сантиметром руки, ноги и торс убитого и записывает данные в маленькую черную книжку. Достав из сумки ватный тампон, он пропитывает его спиртом и протирает им пальцы и руки трупа.
— Я скоро закончу, дети мои, и мы отправимся обедать. Что вы скажете о хорошем рагу из баранины?
Я смотрю на него с отвращением.
В этот момент на место происшествия прибывают прокурор, судебный следователь, секретарь суда и судебный эксперт. Все вместе мы ищем в траве улики, в то время как жандармы увозят труп в госпиталь Конфлана для вскрытия.
Ко мне подходит судебный следователь:
— Что вы можете сказать?
— Тот факт, что при убитом не оказалось документов, заставляет думать о сведении счетов между бандитами.
— Я такого же мнения, — роняет он, протягивая мне лист бумаги.
Это официальная бумага, подтверждающая мое назначение для проведения расследования данного дела.
Судебный следователь пожимает мне руку, после чего удаляется к машине.
— Ну что, идем? — спрашивает Кокань. — Я умираю от голода.
Меня немного подташнивает, но ничего не поделаешь, мы едем в ресторан «Рыбак», заказываем анисовую водку, салат, индейку с жареным картофелем и грибами, сыр, торт и божоле. Крокбуа куда-то удаляется с официанткой. Я закуриваю сигарету, мечтая купить себе на зиму пальто у Макса Эвзелина, какие носят сейчас все кинозвезды. Я бы предпочел, чтобы оно было темно-серого цвета, маренго, неброского и немаркого, но Марлизе хотелось бы видеть меня в бежевом пальто, как у всех киноартистов.
Мои размышления прерывает приход жандарма. Он достает из кармана конверт, открывает его и кладет на стол латунную пулю.
— Ее обнаружили в голове убитого, — объясняет он. — Судебный эксперт утверждает, что стреляли снизу, с расстояния пятидесяти сантиметров. Должно быть, убийца был намного ниже ростом, чем его жертва.
* * *
Утром следующего дня я еду во Дворец правосудия. В портфеле я везу пулю и листы бумаги с отпечатками пальцев убитого. Я поднимаюсь на третий этаж, где располагается служба антропометрических данных о преступниках. Здесь собрано четыре миллиона отпечатков, и я бы очень удивился, если бы среди них не оказалось интересующих меня. Специалисты по баллистике также без затруднения смогут назвать мне вид оружия, из которого была выпущена эта пуля. Я вхожу в дактилоскопический зал, где проводится идентификация отпечатков. Дежурный инспектор отрывается от микроскопа и вопросительно смотрит на меня.