Где-то у себя дома, в кругу друзей, на работе, с детишками, они, вероятно, становятся людьми, живыми и приятными. А здесь они пассажиры, и лица у них пассажирские, и поведение у них пассажирское, и сообразительность у них пассажирская, то есть нулевая. Изо дня в день ты сталкиваешься с болванами, вечно тормозящими движение в узких переходах и на эскалаторах, ставящими свои корявые баулы поперек дороги, сидящими вразвалку на нешироких и неудобных сиденьях, в ущерб тем, кто имеет несчастье оказаться рядом. Впечатления накапливаются, и от обычного раздражения переходишь к стойкой мизантропии. Сколько же их, думаешь с ненавистью, один омерзительнее другого! Хоть бы вас всех приподняло да шлепнуло! Эти негуманные мысли ни к чему хорошему привести не могут, повторяясь минимум пять раз в неделю дважды в день. Так, наверное, люди и становятся серийными убийцами. Жаль, что никакой психиатр не написал на эту тему миленькой и деловитой книжечки, прочитав которую, люди перестали бы пользоваться транспортом. То-то бы мест освободилось!
Поездка, отнимающая у меня каждый день около часа, заняла минут пятнадцать. За столь короткий срок мы не успели даже обсудить как следует разные марки фотоаппаратов. У "Комы-АРТ" машина остановилась, я вышла, с элегантностью кинодивы помахала мальчикам и отправилась отдавать проклятые образцы. Охранника почему-то не было на месте. Я весело хмыкнула и пробормотала:
— Ну, конечно, заходи, кто хочет, бери, что хочешь! — и вошла в холл.
Верочки тоже не было на месте, и неудивительно: была половина восьмого, а администрация заканчивает работу в шесть. Поэтому я позволила себе неделикатность — распахнула дверь в кабинет Дармобрудера, даже не постучавшись. Это была моя маленькая месть за испорченный вечер. Раз он сказал немедленно, значит, немедленно! И неважно, что со времени его звонка прошло почти четыре часа!
Я подняла пакет с образцами, как щит, прямо перед собой, и направилась к столу босса, печатая шаг, словно на параде. По моему первоначальному замыслу, спектакль должен был закончиться тем, что я хлопнула бы пакетом по столу, поднесла руку козырьком к воображаемой фуражке и отрапортовала:
— Разрешите обратиться! С вышеуказанными документами (с ударением на "у") прибыла, теперь прошу разрешения отбыть обратно!! Поскольку все ваши и мои замечания сейчас никто принять не может ввиду отсутствия работников типографии по причине окончания рабочего дня!! — а потом добавить, подпустив в голос побольше яда, — И спасибо за нелепое требование приехать сюда хоть ночью!