У Алены душа замерла, но она постаралась ответить как можно спокойнее:
— Счастливый вам путь.
— Я прошу вас проститься со мной хорошо, а мне этих слов недостаточно. Может, в последний раз видимся!
Он подошел к девушке и прижал ее так крепко к себе, что ей показалось, сейчас задохнется. Поцеловал и отпустил. Алена упала на подушку, услышала быстрые, удаляющиеся шаги и стук захлопнувшейся двери. Вот и всё. Кончилась ее первая любовь.
«Ну, что я тогда перечувствовала, когда меня он поцеловал: стыд, гордость, меня мучило, что мужчина в первый раз в жизни меня поцеловал. Любимый мужчина. Я за грех почитала любовь, думала, он меня унизил... Мне стыдно было и глядеть на свет Божий. Да кому было и рассуждать — мне тогда только десять минуло, одиннадцатый пошел. Я начала задумываться и плакать, ибо я поняла, что я его любить стала... И так он уехал навсегда, и никогда я с ним не виделась. Вот тут я поняла, что я очень его любила, и дала себе слово, когда человек найдется, который будет на него похож, за того и выйду, разумеется, прежде полюблю», — на склоне дней своих писала старушка Щепкина, вспоминая свою первую любовь. А ведь так и случилось!
* * *
Однажды Веригин, берейтор графа Волькенштейна, служивший раньше у Салаговых, расхвастался перед актером крепостной труппы Михаилом Щепкиным, что, мол, у него в любовницах не какая-нибудь конопатая Лушка, а самая настоящая турчанка. Легко представить, какое впечатление могли произвести такие разговоры в курском захолустье! И видимо, произвели, если Щепкин сказал:
— Не верю, Веригин! Покажи мне ее...
— Изволь! Только просто так граф в Ахремовку, где живет моя любезная, не отпустит! Надо что-то придумать...
Им сопутствовала удача. Повод заявиться туда возник сам собой: граф, театрал и меломан, снарядил несколько понимающих в музыке людей, прослышав, что в деревне Ахремовке, где было имение Чаликовых, продаются духовые инструменты.
Наверное, все двадцать пять верст пути они проговорили о «предмете» берейтора, потому что Елена Дмитриевна вспоминала, что, появившись в помещичьем доме, молодые люди глядели все больше на нее, чем на флейты с трубами.
Алена старалась этого не замечать, разговаривала с гостями сдержанно, с достоинством. Ей очень хотелось разглядеть того, кто назвался Михаилом Щепкиным. Но ей почему-то казалось, что если она подымет на него глаза, то обязательно встретится с его внимательным взглядом. Смущенная этим чувством, она под каким-то предлогом поспешила уйти к себе.
Жизнь научила Алену осторожности. Ее красота и беззащитное положение приживалки-воспитанницы не давали покоя многим любителям легкой добычи. Судьба как бы испытывала, насколько душевно вынослива эта семнадцатилетняя девушка без родного человека-советчика рядом.