Скорость нашу ограничивала лишь забота о лошадях. После ночных приключений, практически не поспав, к вечеру я совсем сдал и едва не свалился пару раз. К сожалению, добраться до лагеря мы не успели и были вынуждены расположиться все на той же скале – лучшего места в округе не знали, а странных коротышек научились бояться. Здесь внизу канала нет – если украдут кого, то под водой скрыться не получится.
До лагеря добрались лишь после полудня следующего дня, и я еще издали подметил, что там не все ладно. Нет, следов нападения не было, но не было и той монолитной массы навесов и палаток, что обычно поднималась за кругом из телег.
На северной стороне лагеря стройными рядами тянулись палатки иридиан, на южной кучковались шалаши и парусиновые навесы бакайцев, а за пределами лагеря, на озерном берегу, возвышался просторный шатер сержанта Дирбза, и рядом, чуть поменьше – баронского сынка. Что это означало, я не понимал, но догадывался, что в мое отсутствие произошла какая-то размолвка, из-за чего союзники разделились.
Жизненный опыт подсказывал, что если я начну в лоб выяснять, что, зачем и почему, то получить ответы будет непросто и времени на это уйдет немало. Поступил хитрее – попросил Тука побродить по лагерю, выяснить интересующие меня новости, а потом доложить. В его преданности сомневаться не приходилось, а простоватость не позволит меня обмануть, прикрывая родных бакайцев в случае их вины.
Горбун с заданием справился оперативно – я едва успел искупаться в озере, как он уже тут как тут, с докладом.
Все оказалось просто: пока меня не было, между Арисатом и Дирбзом возник спор по поводу командования. Последний считал, что бакайцы его людям не указ, а первый думал иначе, мотивируя свои требования тем, что людей у него на порядок больше.
Апогей ссоры случился, когда Дирбз, в очередной раз отмахиваясь от приказов Арисата, заявил, что уже потерял пятерку своих людей, пока его вечно пьяные пираты сидели со своими бабами в безопасном месте. А ведь он единственный, кто на совете не поддержал идею об уменьшении численности групп. Лишь дураки-бакайцы способны были радоваться такому решению стража – у них ума на большее не хватает. Этого оскорбления гордый воин снести не смог, и дело едва не дошло до крови.
В итоге сержант покинул лагерь, расположившись в сторонке; Арисат приказал всем бакайцам сбиться кучно, демонстрируя их единство; а иридиане перетащили пожитки на северный край лагеря, от чужих разборок подальше. К Дирбзу присоединился баронский отпрыск со своей молодежью и «дядькой-воином». После этого ссоры прекратились, и теперь в лагере царил относительно мирный бардак.