– Странно… Почему он так долго там торчал?
– Я думаю, он оттуда слушал, о чем кто говорит. А может, и подсматривал. Там, с боку одного, щит жердевой стоит – за ним можно незаметно притаиться, и видно всех, кто возле калитки маячит. И стену видно почти всю, ту, что со стороны озера. Думаю, он выведал, что вы в сарае один остались, и тогда рискнул выбраться. Шанс хороший был: ведь ночь вы укрывшись за стеной проводите. А туда непросто лазутчику пробраться: за калиткой стража чужого не пропустит, а через стену даже этим ловким камнелюдам не перелезть незаметно – там наши дозорные вечно торчат.
– Значит, ты считаешь, что он пришел именно меня убить?
– А кого же еще! Вы тут главный самый – не стань вас, не знаю даже, что дальше будет. Да и подумайте: зачем он столько сидел, носа не высовывая, а потом вдруг рискнул и забрался в сарай? Не-э-э-эт, за вами он пришел! За вами! Удавка при нем была, два ножа, взгляд нехороший – убийца он, подосланный. Удавка только душегубам и нужна – если с ней работать, то без криков дело обходится. Можно посреди толпы человека удавить, и никто ничего не услышит.
Отхлебнув из кружки, я призадумался. В словах Люка резон был – скорее всего, коротышка действительно пришел по мою душу. Но после рассказов Альры не верилось, что Альрик способен на столь изощренное коварство. Он человек простой и недальновидный – сложные замыслы не для таких. Может, конечно, она принижала его способности, но вряд ли. Если вспомнить ее действия, то ничего серьезного она не придумывала – все исполняла примитивно и топорно: забраться в лагерь и украсть стража; проплыть на лодке мимо замка и выпустить несколько стрел. Такое и первоклассник с задержкой развития придумает легко. Отряд ее я сумел окружить без лишних хитростей, если не считать трюка с попугаем-разведчиком. С ее стороны было очень опрометчиво останавливаться на ночевку неподалеку от только что атакованного замка. Если при таких тактических просчетах она считается лидером, которому Альрик в подметки не годился, то его можно в расчет не брать: подсыл профессиональных душителей – слишком сложная задачка для одноклеточного фанатика.
И еще кое-что приметил. У всех межгорцев одежда латаная-перелатаная, лица заострившиеся, фигуры тощие – им слишком многое пришлось пережить. А этот коротышка румяный, как свежий каравай; одет просто, но добротно; брюшко классическое – пивное. Если люди Альры были похожи на узников концлагеря, то он мог быть поваром в офицерской столовой для сотрудников этого лагеря.
Откуда же он взялся на мою голову… вот и гадай теперь… Похоже, без железа раскаленного не обойтись.