Куда поедет теплоход, всем троим было безразлично. Лишь бы плыл. Поплыли в Пермь. На корабле было двухразовое питание, не густо, конечно, для растущего организма. Платить надо было семнадцать рублей сразу на месяц. Казалось бы, не дорого, но месяц на одном теплоходе они ни разу не проплавали. Каргашин был солидным для своего возраста, он и договаривался о смене теплохода. Николая же сначала принимали за мальчика из-за чрезмерной моложавости, не наеденного лица и тела.
Скоро, однако, это мнение менялось, когда он брал в руки топор и демонстрировал колку дров для камбуза на уровне циркового номера. Капитан смотрел с мостика на неожиданно мощный торс Николая, мелькавшего в наклонах, и глаза его сияли теплотой.
-Где это ты, молодой человек, так навострился колоть дрова? - спросил он, когда тюлек пять рассыпались от точных ударов топором.
-В деревянном доме, - улыбался в ответ Николай.
Почти постоянно Николай писал этюды, пользуясь тем, что теплоход против течения плыл медленно. Смена ландшафта всё-равно требовала махать кистью с не меньшей скоростью, чем топором. Уважение команды к Николаю росло, в то время как Каргашин и Дукин выглядели балластом для команды теплохода. Некоторые матросы роптали, что им приходится закупать продукты на этих двух бездельников.
Команда теплохода любила смотреть, как на белом картоне появлялись их портреты или пейзажи. Чтобы не ронять свой престиж, Каргашин становился инициатором смены теплохода. Снова приходилось платить за питание, поэтому дополнительно прикупать продукты Николай не мог, терпел двухразовое питание. По молодости своей Николай не решался продавать портреты, хотя у него и просили.
Побывали друзья во многих городах. Когда Дукин их покинул, друзья этому только обрадовались.
Скоро они доплыли до Усть-Донца, который был недалеко от Астрахани. Здесь теплоход застрял надолго, можно было плавать в заводи сколько угодно. Вода была необыкновенно тёплой, песок очень горячим, жара стояла ежедневно, но писать этюды Николай не прекращал, пока не кончится картон.
Каргашин бегал в поисках девушек. Николаю довелось увидеть однажды настоящую принцессу.
Он рисовал откровенную дурнушку на фоне пейзажа. Портрет получился слегка приукрашенный, когда позади себя он почувствовал присутствие зрителя. Он просто обернулся, чтобы убедиться в этом, и чуть не выронил кисть от изумления. Красота девушки ему показалась неземной! Но это длилось не больше мгновения. Сказав - похоже - ангел во плоти исчез, будто и не был.
Девочка простодушно сказала, что это её сестра. Николай потерял дар речи на целую вечность! Рисовать девочку расхотелось, и он машинально окружал лицо дурнушки красивым пейзажем.